Интермир. Серебряная греза - Нил Гейман, Майкл Ривз (2013)

Не знаю, было ли это настоящее небо, видимое сквозь купол, или нарисованное, но оно завораживало. Представьте вечерний небосвод, только светлый, в дымке облаков, пронизанных тысячей закатных лучей. Вообразите голубые, зеленые, оранжевые, бледно-лиловые и розовые звезды и тысячи солнц и лун, больших и маленьких, уместившихся на этом небосклоне. Темные и светлые части его менялись местами и легонько пульсировали в ритме сердца. Так было во всех вестибюлях и коридорах, через которые Акасия катила меня, точно пациента на операцию.

Вообще-то сравнение малоприятное.

Я услышал приглушенные голоса. Хотел повернуть голову – и не смог. Краем глаза я видел нечеткие фигуры, сродни тем, что остались во временной воронке. Они шептались. Шум в ушах немного стих, и я разобрал, как кто-то спросил: «Это он?»

Акасия повезла меня дальше, потом вроде как вкатила в лифт. Я не понимал, едем мы вверх или вниз. Наверное, вниз, потому что по прибытии небо исчезло. Нарядность тоже. Белые стены сменились серыми.

Еще я увидел решетки.

Акасия вкатила меня в маленькую камеру. Ко мне вернулась чувствительность – температура здесь была умеренная, ни холодно, ни жарко. Я сумел повернуть голову и чуть согнуть пальцы. Акасия, точно призрак, сквозь решетку вышла в коридор. Когда она взялась за прутья, теперь весьма прочные, ногти ее вспыхнули зеленым светом.

– Извини, Джо, – сказала Акасия и ушла.

Тело опять меня слушалось. Но я стал узником Хроностражи.

Глава двенадцатая

– Она хочет тебе помочь.

Охранник ни капли на меня не походил, от чего я уже отвык. Обычный человек – на улицах моего мира полно таких прохожих с внешностью полицейского или бизнесмена. Долговязый парень ни разу на меня не взглянул, неподвижно утвердившись перед моей камерой.

Я не говорю «в дверях», поскольку двери не было. От пола до потолка – только решетка и ничего похожего на петли. На входе я будто прошел сквозь зябкий туман, а когда Акасия ушла, по прутьям пробежала этакая рябь.

Я торчал здесь уже несколько часов и только мерил шагами камеру. Ничего другого не оставалось, поскольку сторож мой не выказывал расположения к беседе. Но вот вдруг разродился репликой.

– С чего ты взял? – спросил я.

Молчание. Настроение, и без того паршивое, упало ниже плинтуса.

– Слушай, кончай изображать статую. Начал говорить, так договаривай. С чего ты решил, что она хочет мне помочь?

– Сама сказала.

Я обвел рукой камеру:

– Хороша помощь!

– Здесь ты в безопасности.

– Я не просил убежища!

– Это ее работа.

Я невольно вспомнил предостережение Джея и, набрав в грудь воздуха, спросил:

– А конкретнее?

– Оберегать тебя.

– Ее работа – оберегать будущее! – рявкнул я. – Что, для этого потребовалось меня вырубить и запихнуть в тюрягу?

Впервые за все время охранник посмотрел мне в глаза:

– Ты и есть будущее, Джозеф Харкер.

В животе екнуло, я напрочь онемел. Я же всего-навсего рядовой в армии своих копий. Но то-то и оно. Они – это я. Наверное, охранник имел в виду всех нас. Весь Интермир.

Даже не знаю, что я смог бы на это сказать. Но ответить я просто не успел. В тот же миг за спиной охранника возник огромный человек в черном наряде и хлопнул его по плечу. Переменившись в лице, часовой отскочил, но затем поклонился и безмолвно исчез.

Незнакомец был высок и крепок, глаза его прятались за темными зеркальными очками, на ухе красовалась телефонная гарнитура. По правде говоря, он выглядел типичным телохранителем, и я приготовился, что следом появится какой-нибудь важный коротышка или дама в брильянтовой диадеме. Однако никто не вошел. Глядя на меня, человек взмахнул рукой, и в решетке образовался проем размером с дверь.

– Ступай за мной, Джозеф Харкер. – Губы незнакомца не шевелились, но говорил, несомненно, он. Не знаю, в чем фокус, хотя в Интермире я видал чудеса и покруче.