Стеклянный Джек - Адам Робертс (2016)

Альфы попрятались по своим комнатам, остальные парили в главной пещере. У них теперь тоже имелись комнаты – у всех, кроме Гордия, – но там было холодно и одиноко, поэтому они предпочитали держаться вместе. Гордий, у которого теперь были вечно синие губы и отсутствующий взгляд, дрожал в каком-то странном ритме и бормотал себе под нос, вновь и вновь повторяя одно и то же.

Марит сунул голову в комнату Давиде и что-то шептал – вероятно, подстрекал на бунт. Жак был слишком измотан и опустошен, чтобы беспокоиться.

Вездесущие пыль и каменная крошка в воздухе медленно и неотвратимо свивались в спирали и вихри, подчиняясь неторопливому вращению Лами 306. Их мир, их тюрьма вращалась вокруг своей оси посреди космоса, словно человек, которого мучили беспокойные сны.

Жак дремал, просыпался, дремал, просыпался.

Ящик был запечатан. Казалось, человеку не под силу его открыть. Только очень слабые звуки, доносившиеся изнутри, показывали, что там вообще что-то есть.

Вжж, вжж.

Он вытащил свой кусок стекла и начал полировать его и шлифовать. Теперь уже недолго. Но он работал медленно, не рисуясь. Асимптота вселенского экзистенциального разочарования приближалась. Такова геометрия космоса. Он чёрный и серый, синий и пурпурный, и…

– Бегунок! – сказал Марит. Он подплыл совсем близко, так что Жак почувствовал его зловонное дыхание на своём лице. Лишь неимоверная усталость помешала ему вздрогнуть или вскрикнуть от неожиданности.

– Марит, – прохрипел он.

– Ну и как, закончил ты своё окно?

Он посмотрел на человека, задавшего вопрос. И почти что сказал: ты сам окно, потому что все твои планы прозрачны. Но он бы ничего не выгадал, если б Марит понял, что ему известно.

– А что?

– Я уже давно собирался тебя спросить, – сказал Марит, подтягивая тело ближе, но держа голову на прежнем месте, – как же всё-таки ты потерял ноги? Или ты таким родился?

Жак приложил большой палец к подбородку и сильно надавил. Собрался с духом.

– Одно из двух, определённо, – ответил он.

На самом-то деле, конечно, Марита это вовсе не интересовало.

– Знаешь, Э-дю-Ка давно наблюдает за тем, как ты возишься со своим стеклом. Наблюдает! Он сказал, что заберёт его, когда ты закончишь. Я спросил – зачем? Но это и неважно. Да просто так. Хочет его забрать, и всё тут. Ему нравится запугивать.

Жак склонил голову набок:

– Ты что-то замыслил?

Глаза Марита мерцали: левый-правый, левый-правый.

– Слушай, – сказал он. – Так больше продолжаться не может. Мы чуть не задохнулись! Э-дю-Ка прокололся, друг. Ты ведь и сам заметил? Это лишь вопрос самосохранения. Давиде понял. И я тебе кое-что скажу. Мне кажется, ты достаточно сообразительный и тоже всё видишь.

– Моя поддержка и верность… тебе, Марит? А взамен?

Посиневшие губы Марита изогнулись в отвратительной улыбке.

– Не любишь ходить вокруг да около, Бегунок? Хорошо. Мне это нравится. Ну ладно, давай прямо к делу. Давиде и Мо со мной. Ты видел, как Луон относится к своему так называемому заместителю. Э-дю-Ка остался один, на самом краю. Что ты получишь в обмен на свою помощь? Тебе станет легче жить в нашей маленькой тюрьме. Ты поднимешься на ступеньку вверх.

Его глаза мерцали: левый-правый, левый-правый. Жак едва сдержал смешок: он мог с лёгкостью сложить два и два, как и любой другой. Правда, значения это всё равно не имело.

– Как? – спросил Жак. – Э-дю-Ка большой и сильный. Камнем его не убьешь.

– У меня есть кое-что попрочнее камня, – сказал Марит, снова с неприятной улыбкой. – Об этом можешь не беспокоиться. Я тебя не прошу… пачкать руки. Просто поддержи меня. И… поговори с ним. Давиде не согласится, а Мо и мне он не доверяет. Поговори с ним, отвлеки его.

Жак чуть не расхохотался.

– И?

– Увидишь.

– А Гордий?

Его Марит в своих расчётах явно не принял во внимание. Он посмотрел на толстяка, потом снова перевёл взгляд на Жака: