Марселина вспомнила, как ушла от Эйтора, обогнула на цыпочках его храп, больше похожий на предсмертные хрипы, и оделась, не включая свет, лишь отблески, отражающиеся от воды в лагуне проникали через балкон в квартиру на Руа Табатингуэра. Эйтору нравилось, когда Марселина расхаживала перед этим окном обнаженной, в чулках, сапогах и ажурном боди, которое он купил, а ей не хотелось признаваться, что боди ужасно врезается в задницу. Марселине нравился этот анонимный эксгибиционизм. Ближайшие соседи жили в километре на той стороне пруда. На большинстве балконов вдоль лагуны Родригу-ди-Фрейташ стояли телескопы на треногах. Пусть потешатся. Она никогда с ними не встретится. А Эйтора возбуждало именно то, что на них смотрели, и наблюдатели никогда не узнают, что квартира, в которой миниатюрная женщина гарцует в костюме путаны, принадлежит человеку, ежедневно рассказывавшему им о бунтах, ограблениях, цунами и террористах-смертниках.

Он тяжело, с рычанием, перекатился на другой бок и проснулся. Эйтор дошел-таки до кафе «Барбоза». Потом было пиво для Селсу и других членов ее команды, Агнетты и Сибеле, водка с гуараной для Марселины, водка с мартини для Эйтора. Они не танцевали, и она не затрахала его до полусмерти.

– Куда ты намылилась в такую рань?

– На пляж. – Гуарана поблескивала за водочным мраком, словно молния. – Ты ж сам сказал, что лучше пораньше. Позвони мне потом.

Как солдаты или летные экипажи, журналисты умеют хвататься за любую возможность поспать. К тому моменту, как Марселина подошла к входной двери, Эйтор уже издавал этот странный задыхающийся стон, который в любой момент мог перерасти в слова или плач. В прихожей Эйтор держал свою библиотеку. Из-за книжных полок пространство уменьшилось бы настолько, что крупному мужчине в блестящем костюме стало бы тесно, так что книги – среди них попадались такие названия, как «Ключи от вселенной», «Длинный хвост[131] и новая экономика», «Ежегодник клуба „Флуминенсе“ 2002», «Отрицание смерти» – возвышались в стопках до потолка, и некоторые подрагивали, когда Марселина кралась на цыпочках мимо. Один раз хлопнуть дверью посильнее, например после неудачного рабочего дня, – и книги обрушатся и задавят Эйтора своей концентрированной эрудицией.

– Да, и закончится слишком рано, – продолжила Марселина. – Эйтор сказал, что вы можете помочь мне отыскать Моасира Барбозу.

Рыбаки замолкли за своими удочками.

– Может, расскажете тогда, зачем? – спросил Суарес.

– Мы думаем, сейчас самое время простить его за Роковой финал, – солгала Марселина.