Шаманские техники личностных изменений. Опыт превращений - Перкинс Джон М.

— Избирательная система? Он засмеялся. — Конечно, нет. Уход от женского начала. В целом, это женский мир.

Это обеспечивает выживание. Именно выживание, а не «выживание самого приспособленного» — это исключительно мужская идея. Выживание связано с заботой, любовью, поддержкой — женскими аспектами. Где бы мы были без всего этого? На заре истории мы умели ценить эти качества. У ирокезов женщины принимали все важные решения. Мой народ поклонялся великой богине, так же делали люди по всему миру, по всей Матери-Земле. Совсем недавно, всего за каких-то пару тысяч лет до Христа, произошло великое и ужасное превращение. Меня всегда поражало, как все это случилось во многих местах одновременно. Я воспитывался как майя и как католик. В те дни здесь, на Юкатане, было невозможно не знать основ католического вероучения. Еще юным я был поражен размахом этого глобального изменения, которое началось одновременно во многих местах: в Европе, в Азии, на Ближнем Востоке, в Андах. И везде проходило по одному и тому же сценарию. Да, всегда оставались островки здравомыслия, чаще всего — в глубине джунглей и лесов, где правление женщин сохранилось, но мужская культура стала доминировать.

— Ты называешь это превращением? — Очень масштабным, почти всеобщим. И, в отличие от тех, что происходили прежде, разрушительным для мира и для природы. Сезонные рынки под открытым небом, звеневшие детским смехом, превратились в большие коммерческие предприятия, деятельность которых привела к созданию управляемой мужчинами современной экономики. То же самое произошло в области образования, политики, религии — во всех без исключения общественных институтах. Надругательство над природой стало считаться добродетелью, символом мужественности. Деньги и одержимость коллекционированием вещей стали новой религией.

— А Христос? — Великий шаман, меняющий облик. — Как получилось, что он потерпел неудачу? — Неудачу! — Он откинул назад голову и захохотал. — Он не терпел неудачи. Он видел, что мы должны получить урок и можем сделать это, только пережив на собственном опыте последствия отдаления от природы. Мы должны были пережить всю эту роскошь, весь этот материализм, это экономическое развитие, чтобы понять, чего хотим на самом деле. И Христос зажег этот огонь, пламя которого сохранилось в наших сердцах. Ни инквизиция, ни войны, ни голод и папские указы не смогли его потушить. Он здесь, внутри меня. И внутри тебя тоже. Мы все ощущаем его. Мы знаем, что он здесь. Он поддерживает нас. Мы возродимся снова. Твоя страна почти сделала это совсем недавно, во время революции.

— Моей стране представилась редкая возможность изменить старое положение вещей, при котором власть принадлежит исключительно мужчинам. Сегодня мы являли бы миру совершенно иной пример, если бы колонисты по-настоящему прислушались к ирокезам.

Эта мысль воодушевила и напугала меня самого. Мы помолчали некоторое время. Наконец, Вьехо Ица откашлялся и продолжил:

— Теперь я гораздо лучше понимаю твою страну. Ваша государственная система была заимствована у коренного населения, людей, ощущавших свое единство с природой. Она опирается на близость к земле, на поклонение природе. Но сейчас вы с каждым днем все больше от нее отдаляетесь. Так продолжается уже два века. У вас была возможность изменить ситуацию. Однако вы этого не сделали.

— Но мы можем сделать это сейчас. — Конечно. Если будут выполнены все условия. Но вернемся к Ямину, если ты не против.

— Разумеется, не против. — Что ты думаешь о том бедуине из его рассказа? Был ли он Меняющим облик?

Мне очень хотелось сказать «да», это бы все упростило. Однако когда я услышал эту историю, то предположил, что человек, с которым Ямин отправился в пустыню, просто умел хорошо маскироваться, что он спрятался под одеялом, на которое ветер нанес песок, сделав его незаметным. Я сказал о своих сомнениях Вьехо Ице.