Черный человек - Ричард Морган (2007)

– Блин, простите, конечно, – здоровенный коп демонстративно огляделся, – но я бы сказал, что в этом полете кто-то как раз взял и проснулся. Совершенно неожиданно, и очень, мать его дери, голодным.

– Или он пробрался на борт тайком, – предположила Ровайо. – Такое возможно?

– Почти невозможно, – сказала Севджи. – В протоколах запуска прописано множество мер безопасности. Чтобы сесть на корабль зайцем, пришлось бы хакнуть их все в промежутке между активацией систем корабля и стартом.

Ровайо кивнула:

– А сколько это по времени?

– Около сорока пяти минут. Системам старых кораблей требуется больше времени на загрузку.

– Слушайте, насчет пищи. – Койл не дал себя отвлечь. – Все мы знаем, что «Колониальная Инициатива» не любит тратить наши налоговые денежки на все, что хоть отдаленно напоминает человека, но неужели вы настолько стеснены в средствах, что не можете раскошелиться на ящик аварийных пайков? А если что-то случится посреди полета?

Нортон вздохнул:

– Ладно. Слушайте. Все суда КОЛИН имеют на борту резервный паек. Но вы упускаете вот что. На каждом рейсе есть два квалифицированных сотрудника по космическим перелетам, которые криокэппированы отдельно от че… от пассажиров.

– Что за «че»? – полюбопытствовала Ровайо.

«Человеческий груз, – закончила про себя Севджи слова, которые чуть было не сорвались с языка Нортона. – Да, у нас в КОЛИН есть ряд премилых терминов. Договорное принуждение. Незначительные потери. Скрытые факты. Снижение прибыли. Управление общественным мнением».

Она вступила в разговор в стиле нью-йоркского копа. Называется «да забей ты на их возвышенные чувства и церемонии и поддержи своего напарника». Резко:

– Мы пытаемся донести до вас, что существуют две системы. Пассажирские криокапсулы по умолчанию находятся в режиме заморозки. Нет необходимости будить пассажиров при чрезвычайных обстоятельствах. Они же штатские. Все, на что они способны, это бегать и кричать: «О нет, неужели мы все умрем?» Искусственная атмосфера на борту слишком дорого стоит для таких развлечений. Никто от этого не выиграет. Поэтому, если что-то выходит из строя, вся система блокируется. И ее не разблокировать, пока корабль не причалит.

Койл мотнул головой:

– Ага, а если выйдут из строя именно криокапсулы, и пассажиры оттают?

– Как? – Севджи бросила на него свой лучший взгляд из серии «только идиот до такого додумается». – Речь об открытом космосе. Вы знаете, какой там дьявольский холод? Нигде на корабле нет такой температуры, которая могла бы привести систему криокэппирования к повышению температуры хоть на градус выше критической. Это может сделать только реактор, и на случай его поломки запрограммирован сброс.

– Ладно, хорошо, – слегка поддержала своего напарника Ровайо. Севджи поймала себя на том, что внезапно почувствовала к ней симпатию. Словно прошла мимо зеркала. – Так что насчет этой другой системы? Эти ваши космолетчики. Для них-то пробуждение предусмотрено, так?

– Для них пробуждение возможно, – снова вступил Нортон. – При определенных обстоятельствах. Если возникнет внештатная ситуация с навигацией. Курс собьется, или, может быть, автоматику закоротит. Тогда корабль приостанавливает работу этих двух капсул. Космолетчики устраняют проблему либо, если не могут, вызывают спасателей.

«Народ! Там на самом деле один космолетчик, один-единственный, – раздраженный голос в голове все никак не затыкался. – Потому что – хотя налогоплательщикам, конечно, этого знать не надо – тому уже лет десять, как мы на пятьдесят процентов сократили штат аварийной службы. Просто, знаете ли, капец как дорого вот так не по-умному использовать такую замечательную криокапсулу, а все эти неприятности, на самом деле, почти никогда не случаются, а если даже и случатся, то кому нужны два пилота, если вполне справится и один? Это же просто раздутый штат, верно?»

– Верно, – сказал Койл. – И эти ребята должны есть и пить, так?