– A-а, да. Хорошо.

Они вместе вошли внутрь.

– Меган нет? – невзначай спросил он.

– Нет, она с детьми у Хилари.

– Хилари?

– Да, точно, ты же с ней незнаком. Хилари, наш новый консультант по правовым вопросам в фонде. У нее близняшки, как наш Джек. Мои к ней с ночевкой поехали. – Джефф Нортон сделал жест в сторону гостиной – Проходи, садись. Выпьешь?

Комната осталась почти такой же, какой запомнилось Нортону, – видавшие виды, обитые тканью кресла напротив имитирующего живой огонь экрана в кирпичной облицовке, образцы творчества североамериканских индейцев и семейные фотографии на стенах. Деревянные вощеные полы и ближневосточные ковры. Джефф принес из шкафчика-бара, сделанного из мореного дерева, выдержанный индонезийский арак. Слабый свет, исходящий от пламени на экране и бра в японском стиле, заливал его профиль, пока он сервировал стол. Нортон смотрел на брата.

– Думаю, ты видел нас в новостях?

Джефф кивнул, разливая арак:

– Да, только что посмотрел. Окутанный тайной колиновский корабль смерти. Ты поэтому приехал?

– Ты угадал. Там настоящий, первоклассный ночной кошмар.

– Ну, полагаю, рано или поздно тебе пришлось бы начать отрабатывать свою большую зарплату. – Короткая кривая усмешка, мол, это не всерьез. Да, но в каком-то смысле, Джефф, ты всегда всерьез, верно? – Как сейчас обстоят дела в Джефферсон-парке? С тобой хорошо обращаются?

Нортон пожал плечами:

– Да как обычно. Грех жаловаться. У меня новая напарница, мы ее напрокат взяли в нью-йоркском убойном отделе. Она на пару лет моложе, держит меня в тонусе.

– Хорошенькая?

– Не то чтобы это имело значение, но – да, хорошенькая.

Джефф прошел через комнату с двумя стаканами, вручил один Нортону. Он улыбался.

– Это всегда имеет значение, братишка. Думаешь, сможешь ее закадрить?

– Джефф, ну Христа ради! – Это не было настоящей злостью: он слишком устал для этого, да еще дорога… – Тебе действительно необходимо постоянно вести себя так старомодно?

– А что такого? Девушка привлекательная, неужели ты не пытался прикинуть, какие у тебя с ней шансы? – Все еще стоя, брат залпом выпил арак и широко улыбнулся Нортону. – Да ладно, я же по глазам вижу. С ней тебе хотелось бы.

Нортон сдавил веки большим и указательным пальцами.

– Знаешь что, Джефф, может, хотелось бы, а может, и нет. Но сейчас не это моя главная забота. Как думаешь, мы можем для разнообразия поговорить о чем-то более важном?

Он не видел, как изменилось выражение лица его брата: улыбка увяла, уступив место недоверчивому напряжению. Джефф попятился, рухнул в кресло напротив и вытянул ноги перед собой. Когда Нортон посмотрел на брата, тот встретился с ним взглядом и махнул рукой:

– Ладно, Том, ты прав. Помогу, чем смогу. Но прошло много времени с тех пор, как я имел влияние в Нью-Йорке. Я имею в виду, что могу попробовать сделать несколько звонков, если на тебя наседают, но…

– Нет, дело не в этом.

– Не в этом?

– Да, нам практически дали полную свободу действий. Сверху намекнули, чтобы мы делали что хотим, лишь бы разобраться с этим бардаком.

– А что за бардак ожидается, поточнее можно? По всем каналам трубят, что на борту все мертвы.

– Ага. С каких это пор ты доверяешь тому, что показывают по визору? На самом деле есть один живой, и он свалил с корабля. Это конфиденциальная информация, Джефф. Я делюсь ею только с тобой, и она не должна выйти за стены этой комнаты и за пределы этого разговора. Даже Меган не говори.

Джефф развел руками и медленно улыбнулся:

– Эй, с каких это пор я обо всем докладываю Меган? Ты же меня знаешь, Том.

– Да, хорошо. – Он сдержал гнев, давнишний и знакомый, как толчок, который делает его «кадиллак», если перейти на более низкую передачу, не притормаживая.

– Ну так вперед. Что за большой секрет?

– Большой секрет в том, что этот парень – один из тринадцатых.