Волчья лощина - Лорен Уолк (2016)

Её из города отослали к бабке с дедом по фамилии Гленгарри. Их ферма была на ближнем к нам берегу Енотовой речки, как раз не доходя нашей фермы. Бетти внушала мне ужас с того дня, когда появилась в школе. То есть уже целых три недели.

Говорили, будто в городе не место таким, как она, «трудновоспитуемым». Кто это, я тайком смотрела в толстенном школьном словаре. Не знаю, для наказания отправили Бетти в сельскую местность или в надежде, что бабка и дед на неё повлияют, но только мы-то, дети, почему должны страдать? Нам-то Бетти за какие провинности досталась?

Бетти появилась в классе без предупреждения и без каких-либо объяснений. Пришла – и всё. Нас и так занималось в одной комнате сорок человек – гораздо больше, чем могла вместить школа. Некоторые даже сидели по двое за партой, пихались локтями на изрезанной столешнице, втискивали два комплекта учебников и тетрадок в ящик, предназначенный для одного комплекта.

Я делила парту с лучшей подругой, Руфью. С алым ротиком, темноволосая, бледненькая, тихая, всегда в тщательно отутюженных платьицах, Руфь была идеальной соседкой. Нас объединяла любовь к чтению, а чересчур тесный контакт не слишком напрягал – мы обе отличались худобой и регулярно мылись, в отличие от некоторых других учеников.

Учительница, миссис Тейлор, увидев в дверях Бетти, сказала:

– Доброе утро.

Бетти не ответила, только руки на груди скрестила.

– Ребята, познакомьтесь, это Бетти Гленгарри.

Помню, я подумала: вот так имя, словно из баллады![1]

От нас ждали приветствия, и оно последовало. Бетти всё молчала, только скользила взглядом по нашим лицам.

– В классе тесновато, Бетти, но для тебя местечко найдется, – продолжала миссис Тейлор. – Повесь на крючок пальто и пакетик с завтраком.

Все замерли. Куда миссис Тейлор посадит новенькую? Вдруг худышка Лора, которая стояла у доски, метнулась к своей парте, сгребла учебники и втиснулась на скамью рядом со своей подружкой Эмили.

Бетти заняла место Лоры. К несчастью, бывшая Лорина парта стояла как раз перед нашей. Через пару дней мои ноги испещряли красные точки от карандаша Бетти, а на переменах у меня появилось новое занятие – выбирать из волос жеваную бумагу, которой Бетти плевалась. Только одно меня радовало – что Бетти пристаёт ко мне, а не к Руфи. Хрупкая, безответная Руфь, уж конечно, не выдержала бы таких нападок. А я как-никак прошла закалку дома с двумя младшими братьями. У Руфи ни сестёр, ни братьев не было. Не может же Бетти лезть ко мне вечно. Скоро ей наскучит – так я рассуждала всю первую неделю.

В городской школе, наверно, учительница заметила бы, что Бетти пакостит, а в наших условиях миссис Тейлор только и оставалось, что убеждать себя: происходящее за её спиной – пустяки.

Миссис Тейлор была единственной учительницей. Занятия проходили так: соответствующая возрастная группа подвигалась поближе к доске и слушала объяснения миссис Тейлор, а остальные тем временем читали учебники.

Старшие мальчики, случалось, и не читали вовсе, а спали прямо на партах. Проснувшись, когда подходила их очередь, они всем своим видом выражали такую презрительную скуку, что миссис Тейлор укладывалась с новым материалом в считаные минуты. Двоим таким школьникам было почти по шестнадцать. Как и остальные юноши, они вкалывали на родительских фермах и не видели резонов ходить в школу. Разве в школе научат пахать, или жать, или пасти скот? Если же война продлится ещё год-другой, до их призывного возраста, – не научат в школе и бить немцев. От армии может спасти ферма, ведь фермеры поставляют солдатам продовольствие; опять же, физический труд закаляет и укрепляет мышцы, а от школы толку не жди.