Основы миропонимания Новой Эпохи - Клизовский Александр Иванович

Таким образом, приверженность к обрядам, большинство которых не божественного, но позднейшего человеческого происхождения, есть показатель отсутствия духовности, или, как говорит апостол Павел, показатель плотскости, показатель младенческого состояния человека, который нуждается в молоке и водящей руке. Развитая духовность может питаться неудобоваримой для младенца твердой пищей высших истин и в исполнении обрядов, установленных для младенцев, не нуждается. Если взять установленный в древние времена обряд обрезания, то в те времена, в тех условиях жизни, в которых жили кочевые народы древности, при том климате и характере народов такой обряд имел значение и был необходим, но при современных культурных условиях жизни он теряет всякую необходимость.

Обряд, как символ, имеет значение лишь тогда, когда в нем заключена какая-нибудь идея. Обряд, лишенный идеи, – бессмыслица, напоминающая первые времена фетишизма. Исполнение обряда без осознания внутреннего его смысла есть лишенная надобности и смысла бесполезность, показывающая убогость духовного содержания исполняющего.

Многочисленность установленных в современных религиях обрядов, внутренний смысл которых не всегда ясен и понятен, удерживает людей в атмосфере обрядности, прививая им неправильный взгляд на преувеличенную ценность обрядов, превращает поклонение Высшему Началу «в духе и истине», как учили и учат все Великие Учителя человечества, в формальность, в исполнение обрядов, что, в окончательном результате, тормозит духовное развитие человечества, удерживая его в младенческом состоянии.

Из всего вышесказанного вытекает, что хотя подвиг и постоянный труд заменяют молитву, но не устраняют ее совершенно, потому что значение зова моления все-таки остается и, как уже сказано, даже земные власти не откликаются без письма. Молитва есть необходимое дополнение к труду, и если в некоторых случаях труд как постоянное предстояние пред Высшими Силами может заменить молитву, то молитва без трудового подвига, с возложением всех своих забот и тягостей на Бога, значения иметь не может. Постоянный труд и постоянная молитва создают необходимый для нашего совершенствования ритм и поддерживают связь с Высшим Миром.

Учение говорит: "Мантрам и все молитвы могут или поддерживать внешний ритм, но также могут служить как соединение с Высшим Миром. Много людей ухитряются не получать из молитвы ни внешнего, ни внутреннего смысла. Прекрасные гимны Риг-Вед умерли, ибо не проникли в сердце.

Можно считать эту аритмичность как признак последнего периода Кали-юги. Именно тьма будет всеми мерами нарушать всякую стройность" (Сердце, 402).

Искусство молиться, одно из труднейших искусств, вполне доступно лишь духовно развитому человеку. Большинство людей именно не умеют молиться, и многие в этом откровенно признаются. Даже ученики Христа просили Его научить их молиться. Если отбросить все совершаемые при молитве механические действия, как-то: поклоны, коленопреклонения, биение себя в грудь, крестное знамение, воздымание рук кверху и другие, то что останется? Останется нечто внутреннее, исходящее из глубины человеческого сознания, которое и составляет сущность молитвы, ибо все механические действия, которыми сопровождается молитва, являются внешним проявлением молитвенного настроения.

Точно так же заученные слова молитв, механически повторяемых без участия в этом высшего человеческого сознания, его сердца, будут той же бездушной механикой, никаких результатов не приносящей. Молитва «в духе и истине» есть молитва сердечная, исходящая из престола человеческого сознания, из его сердца, но не из его ума. Только сердечная молитва, сопровождаемая наполнением своего сердца Образом избранного Владыки, есть достигающая своей цели истинная молитва.