Измени свой мозг – изменится и возраст! - Дэниэл Дж. Амен (2012)

7. Терапия нейрологической обратной связью помогает стабилизировать паттерны активации нервных клеток мозга. Биологическая обратная связь – еще одна техника лечения. Здесь физиологические реакции организма человека (такие как температура руки, активность потовых желез, частота дыхания, частота сердечных сокращений, давление крови и мозговые волны) регистрируют с помощью специальных приборов. Пациент получает эту информацию и учится управлять своими реакциями.

А при терапии нейрологической обратной связью на скальпе размещают электроды, которые улавливают специфические волны мозга. Всего существует пять типов таких волн:

• Дельта-волны (1–4 цикла в секунду), очень медленные мозговые волны, регистрируемые главным образом во время сна.

• Тэта-волны (5–7 циклов в секунду), тоже медленные волны, наблюдаемые в периоды рассеянных размышлений, а также в сумерки.

• Альфа-волны (8–12 циклов в секунду) характерны для мозга во время расслабления.

• Волны SMR (сенсорно-моторного ритма) (12–15 циклов в секунду) появляются при намеренном сосредоточенном расслаблении.

• Бета-волны (13–24 цикла в секунду) – быстрые мозговые волны, наблюдаемые во время концентрации и умственной работы.

Исследователи выяснили, что люди могут научиться изменять волновой ритм мозга. Перед проведением терапии нейрологической обратной связью мы обычно делаем пациентам ОЭКТ или ЭЭГ. У бывших игроков НФЛ мы часто видели избыток медленных волн (дельта– и тэта-волны) в передней части мозга и недостаток быстрых волн (бета-волны). Многие из них нашли терапию нейрологической обратной связью полезной для себя и сравнивали ее с походом в спортзал для мозга.

Рэй и Нэнси: долгая надежда

Рэй Уайт приехал к нам для участия в исследовании. В начале 1970-х годов он играл полузащитником за «Кавалерийских коней Сан-Диего». Отчасти Рэй согласился на осмотр из-за своей жены Нэнси, у которой диагностировали деменцию передней части височных долей. Рэй был недоволен врачом, который поставил Нэнси диагноз, потому что тот сказал, что через год она перестанет узнавать родных и с этим ничего нельзя поделать.

На томограмме Рэя мы видели следы травм мозга, как почти у всех спортсменов, плюс у него имелся избыточный вес. Томограмма Нэнси была кошмарной. У нее наблюдалось значительное снижение активности в передней части мозга, соответствующее диагнозу деменции передней части височной доли.

Сообщать им о результатах обследования было очень тяжело. По опыту мы знали, что Рэю можно помочь, но эффективного лечения для деменции височных долей еще не создано. Я считаю, что в таких случаях нужно сделать все возможное, чтобы замедлить развитие болезни. И конечно, это не всегда работает. Я сказал Рею и Нэнси, что важно немедленно начать программу оздоровления мозга, правильно питаться, прекратить пить алкоголь, принимать необходимые добавки, тренироваться. Кроме того, я рекомендовал Нэнси ГБКТ и терапию нейрологической обратной связью, а также сказал Рэю, что ему пора худеть.

Они вернулись для повторного осмотра через 10 недель. В тот день я был эмоционально подавлен, поскольку моя работа с томографией ОЭКТ была раскритикована в психиатрическом медицинском журнале двумя докторами из Университета Юго-Западного Техаса. Я расстроился не из-за нападок двух врачей – к этому я уже привык. Меня огорчило, что редактор журнала позволил писать обо мне ложь, не показав мне статью перед публикацией и не дав возможности ответить на критику. Это было неэтично.

Я все еще был взбудоражен горячей перепалкой с редактором журнала, когда доктор Виллеумир вручила мне новую томограмму Нэнси. Я был так расстроен, что даже трясся – такое со мной во взрослой жизни бывало всего пару раз.