Королева - Салли Беделл Смит (2013)

Канадская трансляция послужила генеральным прогоном перед прямым эфиром 25 декабря, однако Елизавета II все равно волновалась. На ее счету это было уже шестое рождественское обращение. С самого начала они готовились без правительственных “подсказок”, давая монарху возможность раз в год гарантированно обратиться к народу напрямую. Королева всегда подходит к этому наставлению с большой ответственностью, делая в нем упор на веру и чувство долга, внушая народу приверженность высоким идеалам и вдохновляя на благие начинания. Как правило, к речи прикладывают руку личные секретари, однако основная часть сочиняется не один месяц в тесном сотрудничестве с Филиппом и зачастую объединяется какой-то конкретной темой, связанной с событиями уходящего года.

В телевыступлении 1957 года Филипп принимал особенно активное участие (108) и даже привлек своего знакомого с BBC Энтони Крэкстона. Выбрав в качестве студии сандрингемскую Долгую библиотеку за отличную акустику, они поставили там маленький письменный стол на фоне стеллажа с рождественскими открытками и семейными фотографиями. Микрофон прятался в композиции из остролиста на столе, для съемки установили две телекамеры с суфлером.

Готовясь, королева не только тренировалась (109) читать ползущие по экрану крупные строки, но и посмотрела обучающий фильм, снятый диктором BBC Сильвией Питерс. Однако даже после трех репетиций Елизавета II признавалась одному из гостей на праздничном вечере для персонала в Виндзорском замке: “Мой муж, кажется, открыл секрет, как расслабляться перед камерой. А я по-прежнему волнуюсь, потому что для меня это все еще загадка” (110). За несколько дней до передачи (111) Крэкстон сорок пять минут репетировал с королевой текст строчку за строчкой.

Ее величество говорила семь минут (112), периодически поглядывая на лежащую перед ней стопку бумаг и переворачивая страницу. Время от времени она улыбалась краем губ и сжимала руки в ключевые моменты. Телевидение, говорила она, должно “приблизить ее к народу” и сделать ежегодное обращение к жителям Британии и стран Содружества “более душевным и личным”. В то же время она предупреждала о коварстве технических новинок, поскольку “все вокруг стремительно меняется”, вызывая у людей растерянность, “ведь непонятно, что хранить, а что выбросить, как воспользоваться благами нового, не растеряв то хорошее, что имелось в старом”.

Сами по себе “нововведения” не беда, продолжала она. “Беда в недальновидных людях, которые бездумно выбрасывают на свалку вековые идеалы, словно вышедшие из строя механизмы”. Чтобы поддержать оказавшиеся на грани исчезновения “основополагающие принципы”, потребуется, по словам королевы, “особое мужество <…> поднимающее нас на защиту всего правильного, всего истинного и искреннего. Нам понадобится мужество, помогающее противостоять незаметному действию яда цинизма и показать миру, что мы не боимся будущего”.

“Я не могу повести вас на бой, – подытожила Елизавета II. – Но я могу сделать кое-что другое. Подарить вам свое сердце, свою преданную любовь к этим древним островам и ко всем народам нашего братства наций”. Переходя к рождественским пожеланиям, она мельком посмотрела на мужа, стоящего за одной из камер (113), и улыбнулась зрителям сияющей улыбкой.