Миссия в Ташкент - Фредерик Маршман Бейли (2013)

Был в городе французский археолог Кастанье,[33] с которым я встречался несколько раз случайно. За некоторое время до моего ареста я слышал от Мандича, что Кастанье собираются арестовать и предупредил его, но не имел понятия, принял ли он какие-то меры предосторожности. Он был знакомым моей доброй хозяйки, и я встретил его здесь в доме, должен признаться отчасти, к своему ужасу. Выяснилось, что он также скрылся. Я читал «Раймонду» Оливера Лоджа и не мог помочь сравнению его опыта после смерти с моим после исчезновения. Тогда образовался социальный круг людей, «находящихся в бегах», и я встретил некоторых других беженцев, как мы назывались по-русски. Мы даже не представлялись друг другу по именам. Я так опасался в этом своем секретном укрытии быть узнанным Кастанье, что, когда он пришел снова пару дней спустя, ему сказали, что я покинул Ташкент. Я надеюсь, что он простил меня за обман.

Однажды меня пришла навестить мисс Хьюстон. Она побывала в моем доме и спасла пару ботинок и пару моих бриджей для верховой еды и несколько других вещей из одежды.

Я подумал, что это все может пригодиться позже, и оказалось, что эти вещи были бесценны, особенно ботинки, которые невозможно было достать. Я получил несколько писем от Тредуэла. Они были переданы через двух людей, которые не знали, кому они были посланы. Это делало трудным установить какую-либо связь между ним и мною.

Тредуэл сообщал мне, что через день после моего исчезновения ко мне пришло запечатанное печатью письмо от Солкина — председателя Исполкома или Исполнительного комитета. Написанное частично читалось через конверт, который был очень тонким. Это было, вероятно, приглашение мне прийти на прием к нему в Белый дом к одиннадцати утра следующего дня по поводу моего отъезда из Ташкента. У меня были все основания считать, что это была попытка большевиков выманить меня из моего тайного укрытия. Солкин был в высшей степени настроен антибритански, и я никогда не встречался с ним.

После моего исчезновения в городе меня искали. На улицах города, и в каждом селе, и на железнодорожном вокзале были расклеены объявления, в которых не только предлагалась награда за мой арест (я подумал, что оскорбительно маленькая), но также угрожали смертью и конфискацией имущества (если собственность еще не была конфискована до этого), любому, кто помогал мне или предоставлял мне убежище любым образом. Тщательно обыскали весь квартал, в котором жили Тредуэл и Ноев, так, что никто не мог ускользнуть. Квартал, через который я просочился, тоже обыскали, а жители были допрошены. Мисс Хьюстон вызывали в суд для допроса; моих слуг арестовали и угрожали смертью, если они не скажут, где я, но потом испытания сочли достаточными, и, продержав несколько дней в тюрьме, их выпустили. Одна газета сообщала, что меня обнаружили в Самарканде и доставили в Ташкент. Я думаю, что это был человек, похожий на меня, но я не знаю ничего о нем, ни что с ним стало.

Я исчез 20 октября. 24-го телеграмма Карахана от 18-го, смысл которой был доведен до меня 20-го, преодолела рутину и достигла правительства Туркестанской Республики, приказ предписывал арестовать в течение семи дней всех представителей союзников в качестве репрессалии[34] на британские зверства при захвате Мерва. В приказе утверждалось «Империалисты используют разрывные пули, уничтожают санитарные поезда, безжалостно истребляют гражданское население, как европейское, так и местное, не щадя ни женщин, ни детей». Увидев это, Эдвардс и его жена спрятались. Французский артиллерийский офицер Капдевиль сделал то же самое. Он, как ни удивительно, пришел в дом, в котором я находился, и попросил моих хозяев спрятать его. Матвеев сказал, что он не может этого сделать, но может предложить другие удовлетворительные меры. Я видел Капдевиля в этот визит, но он меня не видел. Я подумал, что будет жалко, если миссис Эдвардс исчезнет. Большевики, как правило, не досаждали женщинам, сверх обычных угроз и допросов.