Наполеон - Пол Джонсон (2002)

Как иной раз бывает, египетский поход Бонапарта теперь вспоминается не в связи с его поражением, а как культурный успех. И действительно, этот поход оказал огромное влияние на Францию того периода, так как «открыл Восток» для любителей искусства, интеллектуалов или по крайней мере псевдоинтеллектуалов. Несмотря на страшные лишения, эксперты-искусствоведы великолепно справились со своей задачей. Среди прочих находок они откопали розеттский камень (который позже вывезли британцы). Надписи на нем на трех языках помогли Жан-Франсуа Шампольону (при помощи английского исследователя Смита) расшифровать язык иероглифов, который оставался загадкой два тысячелетия. Самым предприимчивым из экспертов был художник-гравер Виван-Денон (1747–1825), бывший аристократ и дипломат, он в Неаполе при старом режиме делал наброски портретов сэра Уильяма Гамильтона, британского консула в Неаполе, и его красавицы-жены, Эммы, пользовавшейся дурной славой, и навсегда невзлюбил англичан. Художник Давид всячески протежировал ему, а в Египте он, наконец, добился признания. Виван-Денон страстно полюбил искусство и архитектуру древнего Египта, путешествовал по Нилу с генералом Луи Дезе, который не только одержал три блестящие победы, но и поощрял Денона зарисовать, а потом запечатлеть в готовых картинах самые выдающиеся храмы Египта. Эти 150 рисунков легли в основу быстро разошедшейся книги «Путешествия по Нижнему и Верхнему Египту» (1802) – первого серьезного исследования цивилизации древнего Египта, и двадцати четырех прекрасно иллюстрированных томов его «Описания Египта», вероятно, самого выдающегося издания со времен Комплютенской полиглотты[15], триумфа испанского книгопечатанья шестнадцатого века на пяти древних языках. Его «Описание» можно смело назвать величайшим артефактом, созданным за всю наполеоновскую эпоху (хотя с ним соперничает египетский столовый сервиз Севрского фарфора, который хранится сейчас в Веллингтоновском музее в Эпсли-хаус в Лондоне). Первый том этого издания появился в 1809 году при активной поддержке Бонапарта. Последний том вышел в 1828 году. Денон способствовал росту популярности египетского стиля в Париже и популяризировал образ Бонапарта как выдающегося новатора, деятеля культуры, превращая его в фигуру «квазиренессанса», притягательную не только для многих французов, но и для всей Европы. Словом, Денон был гениальным пропагандистом, и Бонапарт широко пользовался его услугами как директора Лувра (вскоре названного Музеем Наполеона) и всех французских государственных музеев, на пополнение которых Денон получил право практически официально грабить все королевские и церковные коллекции Европы.

Таким образом, Бонапарт вернулся во Францию, где его ждала уже новая роль – культурного героя. Ему снова повезло ускользнуть от Нельсона. Генерал так быстро ехал с южного побережья Франции в столицу, что умудрился прибыть в Париж до того, как члены Директории узнали, что он вернулся во Францию (16 октября 1799). Его возвращение было встречено с большим энтузиазмом, что подтвердило его мнение, которое сформировалось у него во время революции, о французах вообще и о парижанах в частности. Он считал их ветреными, легкомысленными людьми с короткой памятью, которых легко отвлечь от серьезных бед и невзгод каким-то мимолетным волнующим впечатлением. Бонапарт обнаружил, что его поспешное бегство забыто, а успехи, наоборот, помнят, и теперь на него смотрят как на l’homme providentiel – человека, ниспосланного самим провидением, который защитит Францию от сумасбродства Директории.