Наполеон - Пол Джонсон (2002)

Именно то, что Бонапарту не удалось добиться быстрой победы в Испании – и вообще какой-либо решительной победы – стало одной из причин, которые привели императора к войне против России. Данное решение много говорит о его самоуверенности или, возможно, о вере в свое предназначение, которая подвела его на одном краю континента, и он был готов рискнуть на втором фронте, на другом краю, еще менее подходящем для его методов ведения военных действий. Еще одной причиной была гордыня. Бонапарт считал, что еще не закончил с царем Александром. Он пришел с ним к соглашению в Тильзите, называл его «другом», он никогда не обращался так к австрийскому императору или прусскому королю. Но эти отношения были лишь немного похожи на те, которых жаждал Бонапарт. Он предпочел бы, чтобы русская армия была разбита, чтобы корона на голове Александра пошатнулась, и царь смиренно пришел просить заключения мирного договора, как делали все остальные законные монархи. Более того, хотя царь подтвердил союз с Францией в Эрфурте в 1808 году, однако он (как только недавно осознал Бонапарт) оскорбил и унизил его, отклонив прозрачный намек на то, что император желает жениться на его сестре. Очевидно, царь не считает Бонапарта достойным стать частью «семьи». Несмотря на все его победы, завоеванные королевства, в глазах Романова Бонапарт оставался самозванцем. Поэтому императору пришлось взять в жены Марию-Луизу как последний вариант. Все в итоге сложилось благополучно, Бонапарт непрестанно повторял это и сам. Но обида осталась. В аду нет столько ярости, сколько в душе отвергнутого императора. К тому же Великое герцогство Варшавское, которое Бонапарт создал на территории прусской части Польши в 1807 году, было важным источником напряженности между Францией и Россией. Обычно этим герцогством управлял король Саксонии – один из марионеточных правителей Бонапарта, но на самом деле этим занималась французская армия и польские чиновники. Бонапарт помахал перед носом поляков возможностью расширить и реставрировать польское королевство, вероятно, под управлением Жерома. В это государство вошла бы и часть территории России. Это возмутило русских. Специфика геополитики была такова, что одновременный союз и с поляками и с Россией был просто невозможен.

Однако единственным серьезным источником раздора стала континентальная система. Хотя русского царя вынудили дать обещание поддерживать блокаду, выполнить взятые обязательства, вероятно, было выше его власти. В любом случае это шло вразрез с экономическими интересами России. Балтийская торговля была жизненно важна для экономики (в такой же мере, как были важны любые другие проблемы, которые стояли перед экономикой России). Она и так уже серьезно страдала от контрабандистов Дании, невольной союзницы Франции, вместе с Норвегией, Швецией и Британией – союзничество Дании с Францией привело первую к банкротству и к отказу от выплаты долгов. Крах балтийской экономики был заметен уже в 1811 году, поэтому царь оставался глух к претензиям Бонапарта, что Россия не поддерживает континентальную блокаду.

Таким образом, к началу 1812 года Бонапарт склонялся к тому, чтобы развязать войну. У него не хватало хороших карт России, но он вполне представлял себе, на какой риск он идет. Когда поздней сенью 1806 года Мюрат во главе четырех французских корпусов вошел в Польшу, он понес серьезные потери, и не от боевых действий, а от болезней и недоедания, когда его люди двигались по бесплодным просторам Восточно-Европейской равнины, часто совсем по бездорожью. Какими бы ни были условия в Польше, в России они наверняка еще хуже. Но Бонапарт, чья последняя крупная победа была летом 1809 года под Ваграмом, отчаянно нуждался в какой-нибудь зрелищной кампании, чтобы убедить французский народ, что он все еще сверхчеловек, чтобы восстановить свой пошатнувшийся престиж в Европе и компенсировать дорого обошедшуюся империи патовую ситуацию в Испании.