Полевое руководство для научных журналистов - Коллектив авторов (2006)

Можно «следовать за деньгами» – это тоже себя оправдывает, утверждает Кристин Соарес, редактор Scientific American и бывший автор и редактор The Scientist. По ее словам, «если грантовое агентство вроде Национального научного фонда создает новую программу или государственная лаборатория объявляет, что только что утроила финансирование какого-то конкретного направления исследований, это может быть знаком, что научная область достигла некоторой критической массы, и к ней стоит присмотреться. Для этого, возможно, придется кропотливо просматривать Federal Register, официальный журнал правительства США, и/или подписаться на разнообразные рассылки (например, у Американского микробиологического общества и Американского института биологических наук есть рассылки о финансировании), но время от времени так можно очень рано "поймать" тему, в которой будут новости».

Прекрасным источником тем могут быть награды. Нобелевские премии, которые объявляют в начале октября, часто выводят на первый план фундаментальные исследования, хотя иногда это как бы «капсулы времени» открытий прошлых эпох. Более современные исследования поощряет Фонд Макартуров, который выбирает молодых ученых, работающих в «горячей» области науки с темами, гранты на которые получить сложнее, чем на более простые. Так, в 2004 г. я попросил редактора Маргерит Холлоуэй написать о двух исследовательницах: Бонни Басслер, биологе из Принстона, которая изучает «чувство кворума» у бактерий (какие действия они предпринимают в зависимости от их количества), и Деборе Джин, физике, которая создала фермионный конденсат, новое состояние вещества с ультрахолодными атомами. Медицинская Ласкеровская премия часто «предсказывает» будущих лауреатов Нобелевской. Среди других менее известных ежегодных наград есть, например, премия Киото и премия Лемельсона.

Отслеживая, что происходит в мире, и отмечая, какие темы с наибольшей вероятностью попадут в печать, сеть или эфир, вы сможете выработать нюх на новости. Такой бэкграунд помогает найти новый ракурс и дать более глубокий анализ, которого обычно нет в оперативных новостях (как редактор новостей я стремлюсь, чтобы мои авторы анализировали материал как можно глубже). Чем больше вы знаете о том, что происходит, тем лучше будете узнавать хорошие сюжеты, когда они будут появляться на горизонте.

Именно благодаря этому я в свое время первым написал для Scientific American об открытии конденсата Бозе – Эйнштейна. Конденсат Бозе – Эйнштейна (КБЭ) возникает, когда плотный газ охлаждают до температуры в несколько миллиардных долей градуса выше абсолютного нуля. В соответствии с принципом неопределенности Гейзенберга – по мере того как скорости атомов газа уменьшаются, их позиции становятся более неопределенными и должны перекрываться – атомы конденсируются в один гигантский объект. Ученые задавались вопросом, может ли образоваться такой квантовый кубик льда, с 1925 г., когда его предсказали Альберт Эйнштейн и индийский физик Шатьендранат Бозе. Создание КБЭ было давней целью ученых, вокруг этой темы возникла гонка нескольких групп.

В 1994 г. исследователям удалось усовершенствовать технологию улавливания и охлаждения атомов до температур, при которых должен образовываться конденсат Бозе – Эйнштейна. Физики стали достигать все более низких температур – от тысячных до миллионных и миллиардных долей градуса выше абсолютного нуля. Собирая сообщения о новых низкотемпературных рекордах, я решил, что скоро кому-то удастся создать КБЭ. В мае 1995 г. я получил добро от редактора на материал об этой гонке, и в конце мая начал звонить физикам из Массачусетского технологического института, Национального института стандартов и технологии и Университета штата Колорадо в Боулдере.