Поэзия и проза Древнего Востока - Чжао Е, Сун Юй (1973)

Янь-фу воротился и в точности доложил обо всем государю. Тогда Фань-и, якобы для государевых нужд, взяла принадлежавшее Фэй-янь покрывало для жертвенных приношений с собственноручной ее разноцветной вышивкой и отправила Хэ-дэ как подтверждение воли государыни. Хэ-дэ заново омылась, надушилась ароматом алоэ из Цзюцю и убрала себя так: закрутила волосы в узел «на новый лад», тонко подвела брови черною тушью в стиле «очертания дальних гор», и, добавив к лицу красную мушку, завершила свой убор, каковой именовался юнлай — «небрежное прикосновение». У нее не было достойных одежд, она надела простой наряд — платье с короткими рукавами и юбкой с вышивкою, — дополнила его носками с узором в виде слив.

Государь повелел навесить для нее полог в зале Облачного Блеска и послал Фань-и ввести Хэ-дэ в залу. Но Хэ-дэ сказала:

— Моя драгоценная сестрица злонравна и ревнива, ей не трудно будет свести на нет благодеяние государя. Я же готова принять позор, мне не жаль жизни. Лучше умереть, чем идти без наставления сестрицы. — Опустив глаза, Хэ-дэ переступала с ножки на ножку и не в силах была следовать за Фань-и. Речь ее звучала ясно и отчетливо. И все, кто были подле нее, разом шумно изъявили свое одобрение. Государь повелел отослать Хэ-дэ.

В то время при дворе находилась некая Нао Фан-чэн, которая еще при государе Сюань-ди

[544]слыла знатоком ароматов. Ныне, уже поседевшая, она исправляла должность наставницы государевых наложниц. Как-то однажды, стоя позади государя, Нао Фан-чэн сплюнула и сказала:

— Быть потопу. Как вода заливает огонь,

[545]так эти девки доведут нас до беды.

Строя разные сметы, как бы ему заполучить Хэ-дэ, государь принял замысел Фань-и: он отдалил от себя императрицу, приказав поставить для нее покои под названием Юаньтяогуань. Он пожаловал ее богатой утварью, пологом, расшитым пурпурными и зелеными облаками, узорным нефритовым столиком и девятиярусным ларцом червонного золота с изображением гор по краю крышки.

Фань-и, в свой черед, обратилась к ней как-то со словами порицания:

— Ведь у нашего государя нет наследников. Как можно, пребывая во дворце, не думать о продолжении государева рода? Не пора ли просить государя, чтобы он приблизил к себе наложницу, которая родила бы ему сына.

Фэй-янь благосклонно согласилась, и той же ночью Хэ-дэ отведена была к государю.

Император преисполнился восторга. Он прильнул к Хэ-дэ, и ни в одной линии тела ее не нашел каких-либо несовершенств. Он прозвал ее Вэньжоусян, что значит «Обитель тепла и неги». По прошествии некоторого времени он признался Фань-и:

— Я стар годами и в этой обители хотел бы и умереть. Ибо с сих пор мне не нужно, подобно государю У-ди, искать страну Белых Облаков.

[546]

Фань-и воскликнула:

— Да пусть государь живет десять тысяч лет! — И она поздравила его, сказав: — Воистину, ваше величество, вы обрели бессмертную фею.

Государь тотчас пожаловал Фань-и двадцать четыре штуки парчи, затканной золотой чешуей.

Хэ-дэ же без остатка завладела сердцем императора. Вскоре ей была дарована степень первой дамы.

Хэ-дэ обычно прислуживала сестре-императрице, воздавая ей почести, какие полагались старшей в роде. Однажды, когда сестры сидели рядом, государыня, сплюнув, случайно попала на накидку Хэ-дэ.

— Поглядите, сестрица, как вы изукрасили мой фиолетовый рукав. Получилось, словно бы узоры на камне. Да прикажи я смотрителю за придворным платьем, даже и он вряд ли исполнил бы подобный рисунок. Здесь вполне подошло бы название «Платье с узором на камне и при широких рукавах».

Государыня, будучи удалена в Юаньтяогуань, свела короткое знакомство со многими офицерами из личной своей охраны и даже с дворцовыми рабами. Правда, сходилась она с одними только многодетными отцами. Хэ-дэ жалела ее и старалась ее всячески поддержать. Она часто говорила государю: