Двенадцать минут любви - Капка Кассабова (2011)

— Гавито — лучший учитель из всех возможных, — говорит мне диджей Ос, аргентинский экспат. С ним я познакомилась благодаря нелепому случаю: зацепив каблуком какой-то кабель и чуть не рухнув лицом вниз. «Танго ослепило тебя, такое случается», — сказал Ос и помог мне удержаться на ногах.

— Я брал у него несколько уроков. Гавито — это само танго. Как сказал кто-то: «мелодия, поэзия и движение…»

— …И женщины, — добавляю я. Жизнь Гавито — череда сногсшибательных танцев и партнерш.

(Пауза. Будоражащее выступление Карлоса и Марселы — не прелюдия к происходящему между ними после, в приватной обстановке, а кульминация. Как сказал однажды сам маэстро: «Наши отношения представляли собой такую редкость, какую мы ищем всю жизнь и иногда находим. Но нет нужды распространять это за пределы танца. Все всегда было связано с ним. Танец обладал гораздо большим могуществом, чем личные отношения».

Если вкратце: они превратили тангазм в искусство, а потом их пути разошлись, что приоткрыло мне суть: 1) идеального контакта в танго; 2) отношений в танго; 3) жизненного поиска каждого настоящего тангеро. Из чего можно сделать не самый обнадеживающий вывод: живите искусством, а не любовью. Любовь ведет к разочарованию. Искусство — нет.)

— И дамы, — подтверждает Ос. Никогда не думала, что диджеи бывают скромными, но Ос именно таков: стеснительный очкарик. — У Гавито свой путь. С танго, с женщинами, с виски… он живет так же, как танцует.

— А ты танцуешь?

— Раньше да. Сейчас редко.

— Почему?

— Ну, с танго всегда так… то прибывает, то убывает.

— Как луна.

— Именно, — он улыбнулся обезоруживающе, и мне захотелось его обнять. — Знаешь мелодию A Media Luz? «В полутьме». Старинная композиция, написанная в 1925-м. Коррьентес, триста сорок восемь… Гуляла когда-нибудь по Коррьентес? Эта улица, которая никогда не спит…

Я спрашиваю Оса о Zero Hour.

— Танго пришло в Лондон в начале 90-х. Меня учили чилиец и англичанка, а потом я встретил Билджану, и она предложила мне поработать диджеем. Я ставил музыку Gotan Project, когда группа только появилась и никто под них не танцевал! А теперь электротанго звучит отовсюду. Танго захватило Европу, и это ведь хорошо? — за очками и сигаретным дымом угадывается улыбка.

Под близоруким взглядом Оса люди заполняют танцпол. Флегматичные, ярко накрашенные азиатки; женщины из Восточной Европы со злыми глазами; английские розы с бледными лицами, танцующие с пузатыми латиноамериканцами, целеустремленные жители Туманного Альбиона, азартные американцы. Они танцуют преимущественно нуэво, с открытым объятием.

Наряду с Парижем Лондону суждено было стать исконной европейской столицей тангомании. В преддверии Первой мировой войны (на время отодвинувшей танго) тангомания захлестнула Лондон. Писатель Герберт Уэллс назвал 1913-й «годом танго», и бал в магазине Selfridges стал мероприятиям, куда все стремились попасть. Журнал Punch не был впечатлен и писал так: «Теперь нам понятно, что это смесь плясок черных и гаучо, но молодые английские юноши и девушки, исполняющее подобное, выглядят, как паралитики».

Пусть и «паралитики», зато счастливые. Танго изменило английское общество, ритуалы ухаживаний, даже моду. Перо на шляпе подняли, чтобы оно не проткнуло глаз партнеру. Юбки стали свободнее и с разрезами для большей свободы движения. Корсеты отбросили в сторону. Началось производство танцевальных туфель и чулок. Появилось несколько руководств по танго, одно из которых написал блудный сын зажиточных аргентинских родителей, отправивших отпрыска в Европу осваивать профессию инженера. Но вместо учебы тот выступал в театре «Шафтсбери» и писал танцевальные манулы, подписываясь английским именем, чтобы дома не прознали родители.