Двенадцать минут любви - Капка Кассабова (2011)

Одно несомненно: милонга — одно из немногих оставшихся в нашем западном мире мест, где полигамия в почете. Можно даже сказать, что она здесь требуется. Ведь по определению милонга — пространство для общения. Танцевать только с тем, с кем живешь, можно и на кухне в пижаме. Как, конечно, некоторые и поступают: в старые времена некоторые преданные милонгерос бросали танго, как только женились, — скажем, как легендарная пара Кока и Освальдо «Медовые ноги», пожертвовавшие удовольствием и карьерой ради семьи и вернувшиеся в танцевальный мир, только когда их дети выросли. Мило, но грустно. Другие, как Родольфо и Глория Динцель, очень редко посещают буэнос-айресские милонги. Я как-то спросила Родольфо об этом:

— Просто, идя на милонгу, хочется танцевать с самой прекрасной танцовщицей в мире, то есть с моей женой. Но подобное желание одолевает всех, и я устал слышать: «Можно похитить вашу сеньору?» Нет, черт тебя подери… Поэтому мы танцуем дома, никто на нас не смотрит, никто не мешает.

Но многие маэстро, женатые на своих партнершах, все равно хотят ходить на милонги и приглашать знакомых и незнакомых дам. Карлос Риварола, например, говорил мне: «В шоу-танго ты думаешь. А в социальном танго — чувствуешь. И это необходимо каждому тангеро. Милонга — место, где бьется сердце танго. Без социального танго нет шоу-танго. Вообще никакого нет».

В атмосфере каждой милонги, большой или маленькой, на мясном рынке или в семейной гостиной, в Марселе или Нью-Йорке, вы ощущаете восхитительную вибрацию между двумя мирами — частным (пара в танцевальном объятии) и публичным (толпа на краю танцпола), они постоянно в движении — отсюда и вибрация. Границы все время меняются: сейчас вы пара, но спустя три танды — в толпе. Публичное интимно, и наоборот, личное у всех на виду.

Все это объясняет, почему домашние танго-студии, отнимающие у их создателей-энтузиастов много средств и сил, никогда не используются по назначению. У Клайва Джеймса есть своя студия в лондонском пентхаусе, но поднимается он туда, только когда показывает ее гостям. Оклендский друг, создавший «кусочек милонги» в подвале дома, воспользовался ею лишь раз, в итоге превратив в детскую игровую комнату. Токийский хирург, построивший зеркальную комнату для частных уроков с Карлосом Риваролой, в итоге «сломался» и стал проводить там милонги.

Именно милонга превращает танго из аэробики в настоящее общение. У себя на кухне или в частной студии вы — всего лишь довольная собой пара, и каждый из вас остается не более чем самим собой. Но в окружении других танцоров вы преображаетесь под действием живой беспокойной энергии. На танцполе царит круговорот личностей, настроений, телесного жара, и все это влияет на ваше самоощущение. Много ли наберется коллективных занятий в мире, обеспечивающих подобный идеальный баланс между узнаваемым и неожиданным, покоем и волнением, между сердцем и умом, душой и телом, между общественным и личным, реальным и фантастическим?

Я обещала рассказать, почему милонга может вытащить на свет божий ваши лучшие качества, так что вот вам ее светлые стороны. Но имейте в виду: быть на высоте труднее, чем потакать собственным слабостям.

Великодушие: мне не так уж и весело, но я радуюсь за нее.

Скромность: сегодня я не в лучшей форме, ну так мы здесь и не соревнуемся.

Терпимость: его очо кортадо не фонтан, ну и ладно, зато он такой милый и старается. И меня веселит, что гораздо важнее.

Дружеская шутка: «Диджей Эл, ты играешь мою песню!» — «Что ты подразумеваешь, называя ее своей?»

Наставничество: «Все в порядке? Да, знаю. Не обращай на него внимания. Он ведет себя, как клоун. На следующей неделе тебе станет лучше».

Самооценка: а я ничего, не идеален, конечно, но пойдет. Жизнь слишком коротка, чтобы стремиться к совершенству.

Житейская проницательность: она флиртует с моим мужчиной, но не с ним одним. Желание соблазнять — ее единственный способ самоутвердиться. Со временем перебесится.