Мик Джаггер - Филип Норман (2012)

Пока самым серьезным препятствием на пути к богатствам выступала «Декка рекордз», подписавшая «Стоунз» за приличные отчисления — примерно втрое больше, чем жалкие деньги, которые вначале получали «Битлз» от EMI, — но деньги на счет переводившая с тяжеловесной медлительностью; у нее имелись долги двухлетней и более давности. Контракт с «Деккой» истекал в июле 1965 года; второй менеджер Эрик Истон убедил группу продлить контракт и как раз вел переговоры о новых условиях, значительно выгоднее: 24 процента от оптовой цены, то есть четыре пенса с каждой проданной пластинки. Сделка уже была на мази, и тут всплыл Аллен Клейн.

Клейн, тридцатитрехлетний нью-йоркский бухгалтер, занявшийся шоу-бизнесом, умел добиваться для музыкантов крупных авансов — в Великобритании об авансах еще и слыхом не слыхивали, — разнюхивать, где и сколько отчислений им по недосмотру или злому умыслу недоплатили, и освобождать их от гнетущих контрактов. Он успешно сражался с прежде непробиваемыми и необоримыми звукозаписывающими компаниями от имени одураченных артистов — Бадди Нокса, Бобби Винтона, Сэма Кука — и тем заслужил прозвище «Робин Гуд поп-музыки» (хотя по зрелом размышлении приходится признать, что он больше походил на ноттингемского шерифа с глазами-бусинами). Популярность британских групп в Америке привела Клейна в Лондон, где он подписал друга Мика и Кита, Микки Моуста, прозорливого искателя талантов и продюсера. В результате под контроль Клейна перешло все стойло Моуста, в том числе звучные имена вроде The Animals и Herman’s Hermits.

С Эндрю Олдэмом он впервые столкнулся по поводу композиции «It’s All Over Now», спетой «Стоунз», написанной его клиентом Бобби Уомэком и находящейся под контролем его компании «ABKCO». Этот мелкий контракт привел к беседам о бедном финансовом урожае «Стоунз», невзирая на столько хитов, а также о до сих пор не продленном контракте с «Деккой». Клейн мечтал подписать «Битлз», но, поскольку эта его голубая мечта была пока неосуществима, он счел нелишним подписать их основных конкурентов. Он предложил Олдэму договор: Олдэм становится клиентом Клейна, тот на заднем плане разбирается с деньгами, что он уже делает для Мики Моуста, а молодой гений между тем спокойно творит. И перво-наперво Клейн изучит финансовое положение «Стоунз» — многие топовые артисты в Америке уже благодарны ему за такую услугу. Надо ли говорить, что текущему партнеру Олдэма Эрику Истону никакой роли в этом сценарии не отводилось.

Сначала из пятерых музыкантов в дело посвятили только Мика и Кита, которых позвали на встречу с Клейном в «Сент-Джеймсский скотч». Клейн был последовательным иудеем, однако его агрессивный стиль переговоров с грозными боссами американской звукозаписи — с Моррисом Леви, главой «Рулетт», например, — породил слухи, будто он связан с мафией. Это, собственно, и привлекало Олдэма больше всего: Мясник Редж в совете директоров. Кит тоже оказался сговорчив, но вот с Миком возникли серьезные проблемы. У него на счету уже были два раздутых до невозможности и унизительных судебных разбирательства, и бросаться в объятия организованной преступности ему как-то не хотелось. Кроме того, Клейн представлял собой бесконечно чуждый Мику тип: коренастый толстяк, волосы зачесывал сальным вихром по моде пятидесятых, носил нечистые белые водолазки, изъяснялся, как Лео Горси из фильмов про «Ребят из Бауэри»,[143] и дымил вонючей трубкой.