Мик Джаггер - Филип Норман (2012)

Впрочем, чтобы написать портрет Клейна в черных тонах, Микова помощь не требовалась. Пока Клейн был менеджером «Стоунз», британские СМИ его почти не замечали; теперь же все заголовки кричали о нем — международном форточнике, который спер величайшее национальное достояние. По несчастливому стечению обстоятельств, на родине у него тоже не все было гладко — он купил почти развалившуюся студию звукозаписи «Кэмио-Паркуэй», а затем повысил ее стоимость, насочиняв баек о том, как за нее бьются компании-мейджоры. В результате на Нью-Йоркской бирже приостановили торги по акциям «Кэмио-Паркуэй», а Клейну грозило расследование Комиссии по ценным бумагам и биржевым операциям. К тому же им заинтересовалась знаменитая команда журналистов-расследователей «Инсайт» из лондонской «Санди таймс» — равно историей с «Кэмио-Паркуэй» и тем самым авансом, который «Декка» выдала «Стоунз». Передовица «Инсайт», озаглавленная «Самый жесткий делец в музыкальных джунглях», обвиняла нового менеджера «Битлз» в том, что он грабит «Стоунз» через американскую компанию «Нанкер Фелдж», «врет и не краснеет» и к тому же страдает халитозом.

Мик задолго до этих открытий решил, что Клейну пора уйти. Пока он, однако, понятия не имел, когда и как провернуть эту хитрую операцию. А между тем нанял личного финансового консультанта, который, по сути, будет представлять интересы всех музыкантов группы, поскольку интересы эти неразрывны (хоть и не равны).

За помощью в поисках подходящего человека он, как всегда, обратился к Кристоферу Гиббсу — у того на генеалогическом древе росло немало банкиров, а после Итона остались знакомые далеко за пределами торговли антиквариатом. Гиббс порекомендовал давнего итонского приятеля, тридцатишестилетнего принца Руперта Людвига Фердинанда цу Лёвенштайна-Вертхайма-Фройденберга, потомка курфюрста Фридриха I и партнера в коммерческом банке «Леопольд Джозеф». Несмотря на имечко и происхождение, принц Руперт выглядел и изъяснялся как чистокровный британский аристократ, закончил Оксфорд по специальности «История Средневековья» и был известным светским львом и устроителем приемов. «Я подумал, Мик его позабавит, а он позабавит Мика, — вспоминает Гиббс. — Они встретились на Чейн-уок и тотчас поладили, хотя в поп-музыке Руперт ни в зуб ногой. У них совпадали вкусы в вещах и людях — иногда прямо на удивление». Уговорились, что, пока не подвернется стратегия выхода, принц Руперт побудет за кулисами и проанализирует нынешнее финансовое положение группы — особенно в связи с замаячившим налоговым вопросом. И так — вслед за Джорджо Гомельски, Алексисом Корнером, Эндрю Логом Олдэмом, Марианной Фейтфулл и Анитой Палленберг — в жизнь кентского парнишки пришел еще один экзотический европеец, которому суждено было поспособствовать Микову богатству лучше всех перечисленных, вместе взятых.

Клейн теперь почти все время проводил в конторе «Эппл» с «Битлз» — «Стоунз» он явно отодвинул на второй план, но, похоже, не сознавал, что его хватка слабеет. В середине февраля он нашел время сходить на первый показ «Рок-н-ролльного цирка „Роллинг Стоунз“», который Майкл Линдзи-Хогг монтировал два месяца. Доброжелательность и гармония — не говоря уж о прекрасных выступлениях — режиссера восхищали; все это было совсем не похоже на битловские сессии «Let It Be». И не страшно, что «Рок-н-ролльный цирк» упустил свой рождественский слот. Семь песен «Стоунз» с жертвенным стриптизом Мика в «Sympathy for the Devil» — не говоря уж о Джоне и Йоко, Эрике Клэптоне и The Who — замечательно продадут фильм по всему миру в любой сезон.