Мик Джаггер - Филип Норман (2012)

Он был на год моложе Мика, но у него складывалось впечатление, будто он имеет дело с «восемнадцатилетним». Порой он приземлялся в Нью-Йорке, звонил Мику домой и получал приглашение тотчас приехать. Когда он приезжал, глубоко беременная Джерри открывала ему дверь и сообщала, что Мика нет. «Я сидел и ждал, пытался болтать с Джерри, но Мик так и не появлялся. Я сильно подозревал, что он прятался наверху. Когда нам все же удавалось пообщаться, он только и говорил, что волноваться не о чем, нормальная выйдет книжка. По-моему, он думал, что нужные слова сложатся как-нибудь сами, по волшебству. Но Джерри, видимо, уже понимала, что дело серьезно не заладилось».

Наконец, спустя месяцев девять, рукопись была закончена. В отличие от литнегра она была на удивление тоща, примерно на 80 тысяч слов, вполовину меньше, чем стандартная звездная биография. И она превзошла худшие опасения О’Мары. Мик не просто ничего не сказал — он был немногим менее банален и уклончив, нежели на пресс-конференциях. От крупнейших фигур своего прошлого он попросту отмахивался — Марианну Фейтфулл, к примеру, назвал «одной прежней знакомой» или как-то в этом духе. А о сексе, рассказывает О’Мара, «даже не заикнулся… Это было не просто скучно — это было скучно до смерти. Я подумывал назвать книгу „Дневник ничтожества“».

Он назначил Мику встречу, предвкушая самые неловкие минуты своей карьеры. Но в кои-то веки восемнадцатилетка обернулся взрослым прагматиком. «Не складывается, а?» — сказал Мик, не успели они сесть за стол.

Джордж Вайденфельд был в ужасе — еще бы, упустить такой шанс — и жонглировал всевозможными планами спасения (скажем, О’Мара обмолвился, что автобиографию можно продавать как неожиданно «умную»). Но Мик, которого, пожалуй, этот проект и вообще не очень-то увлекал, остыл совсем, а в его планах возникли новые, более настоятельные форматы самовыражения. В общем, миллионный контракт был расторгнут, а первый взнос, уже выплаченный Вайденфельдом, пришлось вернуть. По воспоминаниям О’Мары, чек из принца Руперта выжали не сразу и не без труда.

* * *

26 июля 1983 года наступила эта страшная дата — сороковой день рождения. В СМИ, помимо многих прочих, выступил Пит Таунсенд — он прервал работу с The Who и трудился теперь на издательство «Фабер и Фабер» под началом бывшего Микова однокашника по Лондонской школе экономики Мэттью Эванса. Лишь слегка иронизируя, Таунсенд на страницах «Таймс» превозносил «совершенного эксгибициониста… знакомца всех и вся… чья красота делает величайшую честь своему обладателю… кто останется прекрасен и в пятьдесят [и чей] талант и в пятьдесят пребудет велик».

Этот самый умный Миков современник — если не считать Джона Леннона — очень точно описал разницу между Миком и другими рок-звездами (да и вообще любыми звездами). «Его амбиции, — писал Таунсенд, — не диктуются его молодостью, его песни не диктуются его личными страданиями, а его стремление к славе и любви не диктуется его личной неуверенностью… Джаггер пришел в рок-н-ролл задолго до меня, но, в отличие от меня, продолжает жить ради рок-н-ролла».