Дикий мир нашего тела. Хищники, паразиты и симбионты, которые сделали нас такими, какие мы есть - Роб Данн (2012)

Финчер ознакомился с работой Фолкнера и решил соединить его предположение со своей идеей, более развернутой и умозрительной. Забыв о водомерках, он принялся постигать историю человечества. Возможно, это было слишком амбициозно, но надо плохо знать Торнхилла, чтобы подумать, что он стал отговаривать своего молодого коллегу. Финчер читал статьи по антропологии, социологии и, конечно, энтомологии. Особое внимание он обращал на основные атрибуты человеческой культуры и поведения, которые отличались друг от друга в разных обществах, в частности на чувство индивидуализма. Антропологи уже давно заметили, что есть культуры, в которых господствует, так сказать, ковбойский стиль жизни и где индивид действует, исходя из своих собственных интересов; есть также культуры, в которых индивиды действуют, в первую очередь исходя из интересов своего клана. Эта разница между культурами индивидуалистов и коллективистов прослеживается в глобальном масштабе и является более глубокой, чем разница в способах добычи средств к существованию, в брачных обрядах и системах табу. Во многих племенах бассейна Амазонки интересы семьи или клана настолько же важны для индивида, как его собственные интересы. В таких культурах, которые называют коллективистскими, различаются не отдельные индивиды, а группы индивидов. Отклонения от групповых норм порицаются или не допускаются вовсе. Индивидуальное творчество и подчеркивание личностных особенностей не считаются важными, а в ряде случаев даже осуждаются. Финчер, совместно со своими единомышленниками (в основном западными индивидуалистами, число которых постепенно росло), предположил, что коллективизм мог возникнуть в ответ на распространение инфекционных болезней, когда «традиционное» групповое поведение, скорее всего, могло помочь в снижении заболеваемости, а индивидуализм, как нечто новое и непроверенное, мог произвести и противоположный эффект. Возможно, индивидуализм и все, к чему он приводит – к героям-одиночкам, амбициозным биологам и даже к демократии, – возможен только в тех обществах, которые избавились от угрозы инфекционных болезней.

Тем временем в Британской Колумбии наставник Фолкнера Марк Шаллер и его молодой сотрудник Дэмиэн Мюррей занялись вопросом о том, не является ли ксенофобия, а также такие формы поведения, как экстраверсия и сексуальная открытость, объектом влияния болезней. Так же как в случае с ксенофобией, интроверсия и сексуальный консерватизм представляются неплохими средствами социальной профилактики распространения болезней. Совместными усилиями Финчер, Торнхилл, Шаллер и Мюррей пришли к выводу о том, что ключевым элементом разницы между культурами и индивидами практически всегда является заболеваемость теми или иными болезнями. Именно болезни сделали нас такими, какие мы есть сейчас. Во всяком случае, в сей факт твердо уверовали все эти ученые мужи, будучи до мозга костей индивидуалистами, рожденными в обществе с низкой распространенностью инфекционных болезней.