Автобиография Твен Марк - Марк Твен (2014)

Вот пример тривиального, мелкого зла, которое эта пария может измыслить! Мой здешний агент, поверенный, заплатил две тысячи пятьсот франков – стоимость аренды за первый квартал – до того как мы прибыли из Америки, что обеспечило нам право владения на первый день ноября. В этот день он попытался поместить в дом наших слуг, но графиня выставила и его, и их вон, и он снес это как мальчишка! Она сказала, что никому не будет позволено войти, пока не будет произведена и подписана опись имущества. Она отсрочила этот пустяк на неделю, и это дало ей возможность ограбить дом. Она удалила из него всю мебель, какую смогла складировать и использовать в своих апартаментах из двенадцати комнат над конюшней и стойлами для скота. Мы приехали седьмого, остановились на два дня в городе, чтобы дать моей больной жене передохнуть после мучительного железнодорожного путешествия из Генуи. Дворецкий графини и мой поверенный доложили, что дом в полной исправности. Девятого числа мы совершили долгий переезд и, вселившись, обнаружили, что ни в одной печи или где-либо еще не зажжен огонь и что дом находится в состоянии, пригодном не для проживания, а только для хранения продуктов, требующих низкой температуры.

Джин и наша старая Кэти приехали за полчаса до нас, дабы убедиться, что все находится в должном виде. Они обнаружили там графиню, заправлявшую в доме, который был снят и оплачен. Ни одна постель не была приготовлена для больной, графиня отказалась отдать ключи от шкафов с постельными принадлежностями и сказала, что не позволит постелить ни одну постель, пока не будет составлена и подписана опись имущества. Она ни за что не желала сообщать, где в огромном здании спрятаны наши дорожные сундуки, – в ином случае постельные принадлежности могли бы быть извлечены из них. Когда приехали мы, то вскоре выяснили, где находятся наши чемоданы, и велели слугам взяться за работу и приготовить постель. Мы выбрали для миссис Клеменс священную и неприкосновенную комнату с шелковыми гобеленами; графиня запретила присутствие в этой комнате любой больной особы и апеллировала к договору о найме и к моему адвокату, который присутствовал, отстаивая этот запрет. Она заняла точную позицию. Договор об аренде показал, что эта рептилия с грязной душой защищала свой дом и свое тело от физического заражения путем включения в договор пункта, запрещающего арендатору помещать в данную комнату любого человека, страдающего болезнью любого рода, будь то инфекционная или нет, «большая или маленькая», – если воспользоваться переводом договора; и к этим строгостям она прибавила пункт, разрывающий договор, в случае если я вдруг принесу в дом заразную болезнь. Всем этим глупостям мой получающий жалованье осел уступил.

В предшествовавшие пятнадцать месяцев, на протяжении которых миссис Клеменс была беспомощным инвалидом, она неизменно получала нежную предупредительность и доброжелательное внимание, которые человеческие существа любого рода и звания всегда и всюду оказывают беспомощным. Эта американская графиня была первой из представителей человеческого рода, которая отвергла эти добродетели и вместо них нанесла физическую боль и вред.