Автобиография Твен Марк - Марк Твен (2014)

В субботу она, казалось, была на пути к выздоровлению, и врачи питали надежды, что она сможет выписаться к понедельнику. В начале этой недели ее состояние изменилось к худшему и продолжает ухудшаться. Сегодня у нее был лихорадочный озноб, и ей делается все хуже. Вечером стало очевидно, что ее нервная система претерпела нечто близкое к расстройству.

Синяки, полученные ею от полицейских – вопиющее доказательство жестокости последних, – не прошли. Ее руки, плечи и шея все еще несут на себе свидетельства того обращения, которому она подверглась. Душевно и физически она жестоко страдает.

Сегодня стало известно, что два члена кабинета министров, один из которых секретарь Тафт, два дня уговаривали президента сделать заявление, дезавуирующее поступок помощника секретаря Барнса, который приказал выдворить миссис Моррис, и выражающее сожаление в отношении того, как с нею обошлись. Они также убеждали его пообещать принять меры, которые сделают невозможным повторение подобных инцидентов.

Президент твердо воспротивился совету этих двух членов кабинета. Он уполномочил мистера Барнса сделать заявление, в котором обхождение с миссис Моррис оправдывалось, так что теперь нелегко будет взять другой курс. Из осведомленного источника, однако, стало известно, что эти два члена кабинета не прекратили своих стараний. Они оба смотрят теперь на это дело не просто как на «случай», но как на серьезную историю.

Инцидент с Моррис был затронут сегодня в палате представителей мистером Шеппардом из Техаса перед самым закрытием заседания. Он получил слово на пятнадцать минут, в порядке обсуждения законопроекта по филиппинским пошлинам, и сразу же начал обсуждать ту резолюцию, которую предложил в понедельник, призывая к расследованию инцидента с выдворением. Он оправдывал себя за то, что выступает по этой резолюции в это время, говоря, что, поскольку дело не имело привилегии в обсуждении, он не мог добиться его обсуждения без согласия комитета по процедурным вопросам.

Далее мистер Шеппард перешел к обсуждению инцидента в Белом доме. Через минуту-другую он был прерван генералом Гроувенором, который выступил по порядку ведения заседания, сказав, что данное выступление неуместно при обсуждении законопроекта по филиппинскому тарифу.

– Я покажу господам, что оно уместно! – воскликнул мистер Шеппард. – Этой стране так же пристало иметь Китайскую стену вокруг Белого дома, как иметь таковую вокруг Соединенных Штатов.

– Что ж, если он считает, что уместно таким образом призывать к ответу президента и его челядь, – сказал мистер Гроувенор, – пусть продолжает.

– Если бы президент услышал доносящиеся из соседних кабинетов вой волка или рев медведя, – резко парировал мистер Шеппард, – реакция была бы незамедлительной, но вопль американки обрушился на невосприимчивые уши.

Когда генерал Гроувенор прервал мистера Шеппарда, последовало несколько возгласов протеста, и многие друзья Шеппарда из демократов собрались вокруг него и побудили продолжать. Они встретили аплодисментами его ответ мистеру Гроувенору, и уроженец Огайо не стал настаивать на своей точке зрения.

– Эти непростительные и ничем не оправданные зверства, – продолжал мистер Шеппард, – требуют расследования. Если конгресс не предпримет каких-то действий, мы, в свободной республике, скоро станем свидетелями такого положения, когда граждане не могут приблизиться к президенту, ими же возведенному в эту должность, без страха получить телесные повреждения от творящих произвол подчиненных.

Мистер Пейн снова вмешался и задал вопрос:

– Если джентльмен располагает фактами, на которых основывает свои выпады, не считает ли он, что полицейский суд[101] – лучшее место, чтобы заявить о них во всеуслышание?

– Данное предложение бросает тень на самого автора, хотя он один из моих друзей, – отозвался Шеппард.

Когда речь была окончена, слово взял Гроувенор и сказал, что он был знаком с правилами, поэтому не стал настаивать на своем.