Карантин - Кэти Чикателли-Куц (2017)

Секунду они смотрят на меня, потом я быстро отвечаю:

– Я вас – тоже, – и прекращаю звонок раньше, чем они успевают сказать что-либо еще.

На стороне Оливера все еще тихо, и я снова оглядываюсь, желая хлопнуть дверью, бросить что-нибудь и закричать, топая ногами.

Но ничего не делаю. Не могу сделать ничего такого.

Выглядываю в окно, смотрю на пустую палату в другой стороне коридора.

Интересно, там кто-нибудь еще будет? Заболеет ли еще кто-нибудь? Болезнь. Все считают, что я больна.

Кто-то появляется с той стороны двери и надевает костюм химзащиты. Не могу понять, мужчина это или женщина; да и какая разница? Человек проходит сквозь шлюз, и я вижу Джои с двумя подносами.

– Обед! – говорит он. – Прошу прощения, что так поздно. Уже почти ужин! Обычно я не доставляю еду, но обсуживающий персонал побоялся идти к вам. Не то чтобы они плохо к вам относятся, просто думают, что у вас тут кишмя кишат вирусы, так что я вызвался волонтером, – улыбается он.

Значит ли это, что он хочет провести со мной время? Снова чувствую то легкомысленное настроение и сдерживаюсь, чтобы не захихикать. Я не из тех, кто хихикает. Хотя мне не удается взять под контроль появившуюся на лице широкую улыбку. Он поглаживает меня по голове – жест, который кажется мне одновременно успокаивающим и странным, поскольку его рука спрятана в огромную резиновую перчатку костюма химзащиты. Он ставит поднос на прикроватный столик и идет к Оливеру.

Пока поклевываю обед, звонит мама. Сложно сосредоточиться на том, что она говорит.

– Хорошие новости. Я прилечу в Майами через два дня. Жаль, что не завтра! Но мы с твоим дядей пытались найти сиделку для Рэнди, а у дяди не так уж много подходящих знакомых. Отыскали лишь на завтра, и…

– Мама, прошу, не надо объяснений, – говорю мягко. – Я просто очень… рада, что ты сможешь приехать. Спасибо, что взяла все это на себя. – Чувствую такую вину, что кружится голова.

– Без проблем, Флора.

Мы молчим секунду, потом мама спрашивает:

– Доктор Демарко сказала, ты на карантине с другим подростком. С парнем? – Она замолкает и ждет, пока я что-нибудь отвечу. Совсем как в детстве, когда она пыталась заставить меня признаться, что я обстригла волосы своей Барби.

– Да, – осторожно отвечаю я.

– Еще она сказала, что этот парень попал на карантин потому, что ты его поцеловала. – Так мы разговаривали до того, как от нас ушел отец. Тогда мы были счастливы, обсуждая хоть что-то кроме тупой Голди и того, как мама зла на папу. – Флора, это был твой первый поцелуй? – она спрашивает мягко, спокойно.

Я ничего не отвечаю и вдруг очень четко понимаю, что на стороне Оливера тихо.

Мама тоже молчит, ожидая ответа. Затем на заднем фоне раздается голос Рэнди, спрашивающий у мамы, где степлер.

– В правом ящике стола в комнате Флоры, – отвечает она, затем спрашивает меня: – Хочешь поговорить с кузеном?

– Не-е-ет! – слышу я в трубке.

Мама вздыхает.

– Прости, Флора. Он не может найти степлер. Ты же знаешь, как это бывает. Я кладу…

– Погоди, мам, прежде чем ты отключишься, – прерываю ее.

Она молчит, и я слышу, что Рэнди уже выходит из себя.

– Я просто хочу извиниться снова.

– Флора, дорогая, за что? Почему ты все время извиняешься? Ты не виновата, что заболела. Ты же не специально.

Неловко смеюсь.

– Нет, конечно.

– Нужно помочь Рэнди. А ты думай только о выздоровлении от этой лихорадки, ладно?

– Ладно, – отвечаю очень тихо.

Как только вешаю трубку, в палату через шлюз входит женщина в защитном костюме.