За горами – горы. История врача, который лечит весь мир - Киддер Трейси (2015)

– Хочу поделиться с вами простыми фактами. У меня есть шесть миллионов долларов. На три миллиона я могу обеспечить DOTS для пяти тысяч российских заключенных. Допустим, десять процентов из них устойчивы. Значит, четыре тысячи пятьсот человек вылечатся, а пятьсот слягут с МЛУ-ТБ и умрут. Ничего не поделаешь. Ну так вот. У меня есть выбор. Выбор такой: использовать оставшиеся три миллиона на лечение пятисот больных МЛУ-ТБ или вылечить еще пять тысяч в другом регионе. Я работаю с ограниченными ресурсами. Так что вопрос стоит не “как соблюсти права этих пяти сотен?”, а “пятьсот или пять тысяч?”. Очень насущный для меня вопрос, потому что миллионов только шесть. И еще проблема: если русским станет известно, что я трачу по шесть тысяч долларов на каждого больного МЛУ-ТБ в тюрьмах, когда вокруг умирают десятки тысяч, они мне скажут, что я строю золотые дворцы для немногих избранных. Так что для тех из нас, кто обязан принимать подобные решения, вопрос чрезвычайно серьезный.

Нервозность в зале граничила с паникой. Хайатту пришлось постучать председательским молоточком. Он осведомился у Гольдфарба, не видит ли тот возможности использовать часть денег Сороса – например в пилотном проекте, – чтобы исследовать влияние МЛУ-ТБ на стратегию DOTS.

– Ну извините, – парировал Гольдфарб. – Когда речь идет о господине Кочи, который не эксперименты ставит, а борется по долгу службы с ТБ в глобальных масштабах, приоритеты можно расставлять иначе. А я не могу себе позволить пилотного проекта. У нас проект не пилотный.

– Если не ошибаюсь, – благодушно произнес Хайатт, – мой бывший студент доктор Кочи намерен бороться с туберкулезом не только в 1998 и 1999 годах, поскольку осознает, что не справится с проблемой на всей планете, но рассчитывает одолевать ее в течение десятилетия, а то и нескольких.

Молодые пвизовцы прожигали Гольдфарба гневными взглядами. Однако он привел довод, на который им рано или поздно придется ответить.

Джим Ким в своем вступительном слове на следующий день для начала применил риторическое мастерство. Его часто спрашивали, поведал он собравшимся, почему такая маленькая организация, как ПВИЗ, взвалила на себя столь дорогостоящую и трудоемкую задачу в Перу. Верно, тут есть чему удивляться.

– Нам действительно пришлось принять решение, что мы не покормим, например, еще четыре тысячи детей в Гаити. А если кто-то из вас бывал в Гаити, он помнит, сколь глубокое сострадание внушает положение безземельных крестьян на Центральном плато.

Однако, продолжал Джим, у ПВИЗ была мечта. Они мечтали, что “однажды нас пустят в этот зал”, что состоится “звездный уикенд ТБ”. Он пояснил:

– Мы взялись за этот проект, рассуждая так: если мы докажем, что организованное лечение МЛУ-ТБ в рамках сообщества возможно, у нас появится шанс сотрудничать с такими людьми, как вы. То есть действительно расширить ресурсы для решения проблемы, изводящей людей, которым мы служим.

Некоторые докладчики говорили о необходимости стимулировать “политическую волю” к борьбе с ТБ, словно бы подразумевая, что каждая страна должна решать этот вопрос самостоятельно. Но, возражал Джим, вряд ли стоит рассчитывать на “политическую волю” в государствах вроде Конго, где последний президент украл около 30 процентов кредита, предоставленного иностранными державами и Всемирным банком. Для стран, подобных Конго, деньги на лечение ТБ и МЛУ-ТБ придется брать из других источников.

– В мире сегодня больше миллиардеров, чем когда-либо прежде, – заявил Джим. – Речь идет о невиданных доселе состояниях. А в нашей академической среде жалобы на нехватку средств я слышу только тогда, когда разговор заходит о помощи бедным.

Перуанский проект можно воспроизвести и в других местах, но для этого необходимы, помимо прочего, “заступничество научных корифеев и поддержка ТБ-сообщества”.

Под конец Джим сказал: