Зимняя роза - Дженнифер Доннелли (2008)

– Благодарю, доктор Джонс, – прервал ее Гиффорд. – Я не нуждаюсь в наставлениях по анестезии из уст моей подчиненной. Мне прекрасно известны свойства хлороформа. Родовые боли – наследие Евы. Пытаться их облегчить – значит идти против Божьей воли. Роды в муках благотворно действуют на женщин. Они укрепляют характер и прогоняют нечестивые чувства.

Индия с отвращением посмотрела на него. Вначале он казался ей старомодным. Побывав на собеседовании, она мысленно назвала его динозавром. Нет, не так. Во времена динозавров не было врачей. Гиффорд – посланец Средневековья. Чудовище из эпохи невежества и мракобесия.

– Не смею вас задерживать, доктор Джонс. Вас ждет пациентка, – бросил ей Гиффорд. – Засуньте ей тряпку в рот. Пусть кусает. Другую дайте в руки, чтобы их занять. И напомните ей о страданиях нашего дорогого Господа.

Глава 5

Фиона Бристоу погрузила руки в деревянный ящик с чаем, зачерпнула горсть ароматных листьев, поднесла к лицу, закрыла глаза и принюхалась.

Все грузчики склада Оливера, находившиеся поблизости, прекратили работу, чтобы полюбоваться диковинным зрелищем. Для тех, кто работал здесь давно, оно было привычным, и они просто оперлись на чайные грабли. Они не впервые видели миссис Бристоу. А вот новички вытягивали шеи и смотрели на нее во все глаза. Женщины на складах и причалах бывали редко. Еще меньше было тех, кто появлялся в таких местах в шелковом костюме и шляпе с плюмажем, шел мимо матросов и стивидоров, огибая лебедки и переступая через веревки. И все ради проверки очередного груза чая, прибывшего на корабле. Но миссис Бристоу была женщиной необыкновенной.

– «Дарджилинг», – наконец произнесла Фиона, открыв глаза. – Хорошего качества.

– Этого мало, – заявил Мел Трамбулл, управляющий складом Оливера. – Такое мне любой ребенок скажет.

– А вы не торопитесь. Я еще не закончила. Весь этот сбор – с одной плантации… – сказала Фиона.

– С какой?

Мужчины кивали и подталкивали друг друга. Монеты переходили из рук в руки.

Фиона закрыла глаза и снова принюхалась.

– С Маргаретс-Хоуп.

– Урожай?

– Второй в году, – чуть помедлив, ответила Фиона, открыла глаза и с улыбкой добавила: – Собран с поля на северном склоне в среду, во второй половине дня, женщиной в ярко-розовом сари.

Грузчики захохотали.

– Ладно, уймитесь. Очень смешно, – проворчал Мел.

– Так я права? – спросила Фиона.

Мел полез в карман брюк, с явной неохотой достал шестипенсовик и бросил ей. Фиона ловко поймала монету. Раздались приветственные возгласы.

– Вам тут за развлекушку платят? – накинулся на них Мел. – Возвращайтесь к работе!

– Я оказалась права! – засмеялась Фиона. – Я выиграла наше пари. Я же говорила вам, что могу с закрытыми глазами, только по запаху, назвать любой чай. Любой!

– Не будьте такой хвастуньей, миссис Би. Вам это не к лицу, – фыркнул Мел.

– А вы так позорно не проигрывайте мне, – засмеялась Фиона, глядя, как ее рабочие вновь принимаются за дело. – И дайте мне пару фунтов этого восхитительного «дарджилинга». Представляю, какой у него вкус!

– Не могу. Нет ни щепотки лишней.

– Это почему?

– Звонили из магазина в Кенсингтоне. Они продали пять ящиков и просят доставить еще четыре. Найтсбриджу нужно три ящика. У меня остается шесть. А Букингемскому дворцу требуется восемь. Похоже, принцесса пристрастилась к нашему чаю.

Фиона нахмурилась, моментально сосредоточившись на деле.

– Так я и знала! Нужно было закупить больше. Сократите число ящиков для магазина в Кенсингтоне, а дворцу дайте столько, сколько они просят. С нашими наилучшими пожеланиями.

– Что?.. Бесплатно? – едва не завопил Мел. – Это же четыреста фунтов высококачественного чая! Можно сказать, небольшое состояние!