Зимняя роза - Дженнифер Доннелли (2008)

– Фредди, и ты считаешь это справедливым? – язвительно спросила Изабелла. – Ты считаешь, что мой разносчик молока и мой трубочист, люди, которые не умеют должным образом говорить по-английски, читают по складам и едва могут расписаться, эти люди должны править Англией? Они, а не те, кто родился в семьях с давними политическими традициями, кого обучали и готовили для работы в правительстве? И ты хочешь сказать, что это правильно?

– Боюсь, это не имеет никакого отношения к таким понятиям, как «правильно» и «неправильно», зато целиком связано с необходимостью, – ответил Фредди. – Смотрите, что творится на континенте. Сплошные забастовки и демонстрации. Анархисты бросают бомбы и убивают представителей власти. Они хотят вообще отменить собственность и уничтожить общественный порядок. Мы не можем позволить, чтобы нечто подобное происходило и у нас. Мы должны предотвратить заразу анархизма. Мы должны дать рабочим крохи, и побыстрее, пока они не поднялись и не забрали весь пирог.

Изабелла повернулась к окну. Разговор заметно опечалил ее.

– Белую сирень нужно подрезать, – после некоторого молчания сказала она. – Разрослась до неприличия.

Вот и конец дебатам, подумал Фредди. Поведение Изабеллы было типичным для ее поколения. То, чего они не видели или не желали видеть, попросту не существовало. Движение за независимость в Ирландии, война в Южной Африке, упрямые профсоюзы… Фредди видел зловещую взаимосвязь этих событий. Все они были признаками надвигающейся бури, угрожавшей потрясти основы Британской империи. Изабелла же считала их мелкими помехами, которые можно устранить силами колониальных войск и местной полиции.

Пока говорили о ее саде, ударил гром. Фредди выглянул в окно. Дождь барабанил по окнам. По небу неслись летние дождевые тучи. И вдруг на мгновение он увидел другое окно и услышал другой голос. Он снова был мальчишкой, сидящим в Лонгмарше, в бабушкиной комнате. Играла бабушкина музыкальная шкатулка. Шопен. Прелюдия «Капли дождя». Этой музыкой она заглушала брань и крики отца, который снова напился. Бинг и Дафна лежали на бабушкиной кровати и плакали. Мать сидела на диванчике у окна. У нее была сломана рука.

Бинг снова оставил свой велосипед на лужайке. Там его и нашел отец. Велосипед успел изрядно промокнуть под дождем. Отец схватил медную кочергу и погнался за Бингом, собираясь отлупить за беспечность. Мать загородила сына собой и приняла все удары мужа на себя.

Отец остановился лишь тогда, когда она потеряла сознание. Он поплелся к себе в кабинет, чтобы напиться еще сильнее. К этому времени из сада вернулась бабушка Фредди. Она собрала всю семью в своей комнате, заперев дверь изнутри.

– Кэролайн, ты должна действовать, – сказала бабушка, вытирая кровь с лица матери. – Ты должна оставить его. Немедленно. Сегодня он тебя чуть не убил.

– Я пробовала. Ты это знаешь. Он угрожает мне разводом. Он говорит, что любой суд оставит детей с ним и я никогда их не увижу. Кто тогда их защитит?

Бабушка прошла к туалетному столику – поискать какую-нибудь мазь. По пути ее взгляд упал на Фредди, и она увидела, что, в отличие от брата и сестры, он не плачет, а внимательно смотрит и слушает.

– Ложись, мой мальчик, – сказала она внуку. – Постарайся уснуть.

– Бабушка, что нам делать? – спросил Фредди.

– Сама хотела бы знать. Нас здесь две женщины и трое детей. Мы бессильны против него.

Фредди не хотел быть бессильным. В свои десять лет он заявил бабушке, что станет сильным.

– Бабушка, я обещаю, – с недетской серьезностью произнес он.

Свое обещание он выполнил. Фредди всегда выполнял то, что обещал.

– Опять-таки, Фредди, – сказала Изабелла, вытаскивая его из прошлого. – Зачем я нанимала Гертруду Джекилл и поручала ей устройство цветочного бордюра, когда бо́льшая часть дома пустует?