Зимняя роза - Дженнифер Доннелли (2008)

– Так я тебе и поверила! – огрызнулась Сюзи.

Фрэнки буквально выскочил из «Таджа». Сюзи была кругом права. Сид – парень из крепкого теста, а ему нужно чем-то себя занять. Сид в больнице не залежится, а когда выйдет, Фрэнки ему покажет, что даром время не терял. Пусть хозяин убедится, что Фрэнки Беттс умеет не только замки открывать и сейфы взламывать. У Фрэнки крепкие кулаки, но он может и головой думать.

Он утрет нос Элвину Дональдсону. И этому идиоту Литтону. Ишь, придумали: запихать его в тюрягу за то, что вовремя «Баркентину» не закрыл. Он им устроит настоящее преступление. Это он им обещает, и за ним не заржавеет.

Фрэнки зашагал на юг, к реке. Нет, к «Крепости» он еще долго не подойдет. И Тедди Ко пока у них на хорошем счету. Этим вечером он займется новыми перспективами.

Через полчаса Фрэнки подошел к месту, обещавшему новые перспективы, – к складу «Марокко», расположенному в Уоппинге, на Хай-стрит. Здание было внушительным и казалось недоступным. А он вовсе и не собирался туда вламываться. Он лишь хотел поговорить с тамошним сторожем – престарелым Альфом Стивенсом.

Сид всегда обходил склад «Марокко» стороной. Причин он не называл. Скорее всего, их попросту не было. Во всяком случае, так думалось Фрэнки. Там хранились товары богатенькой компании «Монтегю». А принадлежала эта процветающая компания человеку по имени Джо Бристоу, у которого в Лондоне магазины на каждом углу. Фрэнки слышал, что Бристоу родом из Восточного Лондона. Тем лучше. Поймет, что безопасно вести дела… тоже денег стоит. Словом, давно пора заставить Бристоу платить их Фирме.

Глава 13

Должен же существовать способ оборвать все это. Способ умереть.

Должно же существовать внутри человека нечто, соединяющее тело с душой. Рукоятка какая-нибудь, зажим или замок. То, что можно повернуть или отодвинуть, разъединив тело и душу.

Если бы мне удалось найти этот замок, думал Сид.

Он тонул в море боли. Вокруг плескались красные волны, неся его на своих гребнях и постепенно погружая в глубину.

Сид почувствовал чью-то руку, вытаскивающую его из моря. Чьи-то пальцы у себя на запястье. Он услышал голос. Женский. Раздававшийся издалека.

– Озабочена, – произнес голос. – Угроза. Сепсис.

– Отпустите меня, – прошептал ей Сид. – Освободите меня. Пожалуйста…

– Тсс…

Потом эта маленькая сильная рука прижалась к его сердцу.

Это было позже, намного позже. Несколько дней назад. Или недель. А может, и минут. Сид не знал. Он по-прежнему слышал шум воды. Но не морской. То были струи дождя, хлещущие по стеклу. Сид не знал, настоящий это дождь или его галлюцинация.

Он открыл глаза и увидел ее. Доктора. Она всматривалась в его лицо. У нее были серые глаза. Светло-серые, мягкие, как крыло чайки.

– Где я? – спросил Сид.

– В больнице. У вас серьезная рана. И болезнь у вас тоже очень серьезная.

В больнице. Паршивая новость. Больница мигом выдаст тебя полицейским. Кто-то снял с него наручники, но Дональдсон в любую минуту может вернуться. Или Литтон. Сид не доверял этому месту. И ей не доверял.

– Дайте мою одежду. Я ухожу, – заявил он и попытался сесть, но боль накрыла его, как приливная волна, снова швырнув на койку.

– Не делайте этого, – сказала врач.

Он почувствовал у себя во рту термометр.

Доктор засекла время, вытащила термометр и объявила:

– Сто пять. Уже лучше. Возможно, мы сумеем согнать температуру.

– Зачем вы это делаете? – резко спросил Сид.

– Проверяю, как отступает ваша лихорадка.

– Я не про это, – покачал он головой. – Зачем вы мне помогаете?

– Потому что, мистер Мэлоун, я врач. Это моя работа. А сейчас потерпите. Мне нужно сделать вам укол.

Игла проткнула ему кожу. Вокруг разлилось тепло. Боль немного отступила. Сид едва не заплакал, так он был благодарен этой женщине.

– Сделайте еще один укол. Пожалуйста, – попросил он.