Раз и навсегда - Джудит Макнот (1987)

– Да, и, кроме того, понимаю почему! – ухмыльнулся герцог. – Ваш папа был абсолютно прав, ставя преграды на пути вашего брака, моя дорогая. Ваша жизнь стала бы весьма несчастливой.

– Вовсе нет, – твердо заявила Виктория, полная решимости выйти за Эндрю, с одобрения герцога или без оного. – Эндрю сознает, что его мать использует свои болезни, чтобы крепче держать его в руках, но он не позволяет ей вмешиваться в его жизнь. Он согласился отправиться в этот тур только потому, что на этом настоял мой отец.

– Много ли писем пришло от него?

– Только одно, но, видите ли, Эндрю уехал в Европу всего за две недели до несчастья с моими родителями, а письма между Европой и Америкой идут приблизительно столько же. Я написала ему, сообщив, что случилось, и перед самым отъездом в Англию послала еще одно письмо, с моим новым адресом. Думаю, он сейчас уже направляется домой, полагая, что едет выручать меня. Мне хотелось остаться в Нью-Йорке и подождать его возвращения, но доктор Морисон не желал и слушать об этом. По неведомой причине он убежден, что чувства Эндрю не выдержат испытания временем. Очевидно, об этом ему сказала миссис Бэйнбридж, это в ее духе. – Виктория вздохнула и посмотрела в окно. – Она бы предпочла, чтобы Эндрю женился на более состоятельной девушке, а не на дочери врача, у которого не было ни пенни.

– Или, скорее, чтобы он вообще не женился, а оставался прикованным к ее постели? – подняв брови, предположил герцог. – Вдова, притворяющаяся больной, представляется мне весьма эгоистичной, властной особой.

Виктория не могла отрицать этого и потому снисходительно промолчала, добавив лишь:

– Некоторые жители деревни предлагали мне пожить у них до возвращения Эндрю, но такой вариант был не очень хорош. Эндрю, узнав об этом, пришел бы в ярость.

– Из-за вас? – нахмурившись, спросил герцог.

– Нет, из-за матери, поскольку она не настаивала, чтобы я осталась с ней.

– Ах вот оно что, – понял он, но, несмотря на то что ее объяснение полностью оправдывало Эндрю, Чарльз продолжал оставаться удрученным. – Складывается такое впечатление, что этот парень не что иное, как образец провинциальной добродетели, – пробормотал он.

– Он вам очень понравится, – улыбаясь, сказала Виктория. – Он приедет, чтобы забрать меня домой, вот увидите.

Чарльз похлопал ее по руке:

– Давайте забудем об Эндрю и будем радоваться тому, что вы в Англии. А теперь расскажите мне о своих первых впечатлениях…

Виктория поведала, что ей очень понравились ландшафты, которые она успела увидеть, а Чарльз описал ей свои планы в отношении ее пребывания в этой стране. Для начала он хотел, чтобы она обновила гардероб, и для этого намеревался предоставить в ее распоряжение опытную горничную. Виктория было собралась отказаться, когда вдруг заметила вчерашнего мрачного незнакомца, стремительно подошедшего к столу и уверенно занявшего свое место.

Бриджи из оленьей кожи обрисовывали его мускулистые ноги, а в расстегнутом вороте белой рубашки виднелась загорелая шея. В это утро он показался ей еще более высоким, чем накануне, стройным и превосходно сложенным.

Его черные волосы слегка завивались, нос был прямой, строгий рот тонко очерчен. Если бы не надменная властность, проявлявшаяся в линии подбородка, и не цинизм, светившийся во взгляде холодных зеленых глаз, Виктория могла бы назвать его даже красивым.

– Джейсон, – добродушно сказал Чарльз, – позвольте представить вас Виктории. Джейсон – мой племянник, – добавил он, обращаясь к девушке.

Племянник! Она-то надеялась, что он просто гость, а оказывается, он – родственник, вероятно, живущий вместе с герцогом. От этого ей стало несколько не по себе, но гордость заставила ее поднять подбородок и спокойно встретить жесткий взгляд Джейсона. Ответив на официальное представление коротким кивком, он сел напротив нее и посмотрел на О’Мэлли.

– Вряд ли можно надеяться, что еще осталась какая-нибудь еда?