Только за один насмешливый тон её можно было смело казнить. Собственноручно. О нет, он бы ни за что не отдал её палачу, не лишил бы себя такого удовольствия.

— Например, у вас могло чесаться предплечье, — продолжала рыть себе могилу ведьма.

На миг сжав пальцы на её плечах, Редфрит резко отстранился от Фантальм, а закатав рукав, скользнул по руке взглядом. Последние несколько часов кожа на ней действительно зудела. Он даже собирался послать за лекарем, сразу после бала. А теперь, глядя, как по предплечью змеится странный узор, впиваясь в кожу ядовитой тьмой, понял, что целитель ему уже не поможет.

— Что это?

— Связующая метка Аракибы.

Аракиба — тёмное божество, которому в древности поклонялись некоторые народы Срединных земель. О нём мало что было известно в цивилизованном мире, а Дикие всегда жили скрытно. Не делились с ненавистными людьми ни своими знаниями, ни верой, ни уж тем более магическими таинствами.

Оставалось только гадать, как Даниэла сумела добраться до этих чар.

— Точно такая же есть и у меня. — Отбросив пену кружев, девушка продемонстрировала ему тонкую изящную ручку, по которой вился точно такой же рисунок. — Не переживайте, ваше величество, скоро узор поблекнет, а со временем и вовсе станет невидимым. Но его действие никуда не исчезнет, останется неизменным: только я, я единственная смогу от вас зачать и подарить Треалесу наследника.

Обойдя стол, Редфрит опустился в кресло, призывая на помощь остатки терпения. Понимал, что если их не будет разделять хотя бы что-то, да вот даже мебель (но лучше всё же непреодолимая пропасть), точно не выдержит. Уступит искушению, придушит мерзавку и тогда… возможно, останется без наследника.

А значит, и без королевства.

— Вы, конечно, можете попытаться разорвать эту связь, но уверяю, у вас ничего не выйдет, — тем временем беззаботно продолжала Даниэла. — На поиски ответов уйдёт время, которого у вас, насколько мне известно, уже не осталось.

— Я не маг, но даже мне ясно, что подобного рода метки нельзя наложить без обоюдного согласия. А я на это, леди Фантальм, не соглашался.

Её имя он чуть ли не выплюнул и снова испытал жгучее, почти непреодолимое желание придушить дерзкую колдунью.

— Так, да не так. — Даниэла коротко улыбнулась, прошлась по кабинету, шелестя парчовой юбкой, кончиками пальцев задев торчащие из чернильницы перья. — Метка Аракибы действует несколько иначе. Для её создания нужно не обоюдное согласие, а крепкая обоюдная связь. Эмоциональная. Это должны быть сильные, очень сильные чувства, которые не способно притупить даже время.

— У меня к тебе нет и никогда не было никаких чувств, — хмуро заметил Редфрит.

— Так уж ли нет и не было? — заломила брови Даниэла. — Я ведь говорю не о любви и страсти — это точно не про нас. Я говорю совсем о других эмоциях, что уже давно вызываю в вас. А вы во мне, мой король. Эти чувства будут посильнее даже самой пылкой любви.

Редфрит был вынужден признать, эта соплячка его переиграла. А ведь он был защищён от магического влияния. Но метка демоновой Аракибы, подобно смертоносному жалу вонзившаяся ему в руку, давала понять, что защититься от всего невозможно. В любых охранных чарах можно отыскать лазейку, в чём маленькая дрянь Фантальм неплохо преуспела.

— Ты ведь понимаешь, что можешь лишиться жизни. Или я могу уничтожить твоих близких. Одного за другим. Подобная выходка не должна остаться безнаказанной.

— Они не при чём. Они ничего об этом не знают. Ни мои родители, ни моя хирата. Но… — Даниэла безразлично пожала плечами. — Если вашему величеству будет угодно их наказать, значит, так тому и быть. Воля короля — закон.

Он смотрел ей в глаза, вглядывался в утончённые черты лица и понимал, что это не игра. Ей действительно всё равно, что станет с её близкими. Холодная, расчётливая и жестокая — вот какой предстала перед ним в тот вечер Даниэла.