Жена напоказ - Счастная Елена

Неизвестно, насколько полное общение сложилось между герцогом и его псом, но что оно на некотором ментальном уровне явно есть — это несомненно. Теперь не выдать бы эту мысль шинакорну. Пусть считает, что я по-прежнему ни о чём не догадываюсь. Просто сотрясаю воздух.

— Да оставь ты его! — очень своевременно возмутилась Жеана. — Он, наверное, даже не понимает, чего ты так разозлилась.

Не понимает, как же!

Я всё же опустила руку с зажатым в ней поясом — и Лабьет, решив, что его помиловали, тут же расслабился. Шлёпнулся задом на пол и завилял хвостом. Это выглядело бы совсем умильно, если бы каждый раз, как он ударял им по ножке стула, тот не сдвигался бы с места. Пожалуй, этим хвостом он при желании мог бы легко меня прикончить. Вопрос о том, ядовитые ли на нём шипы, по-прежнему оставался для меня животрепещущим.

— Иди, — сурово велела я, указав Лабьету на дверь.

Но тот, похоже, решил изображать дурачка до последнего. А над больными людьми, то есть шинакорнами, как известно, даже смеяться грешно. Потому он и не шелохнулся. И что с таким делать? Как теперь вообще находиться с ним рядом? Придётся следить за каждым словом. На всякий случай.

— Нет, тебе точно нужно отдохнуть, — целительница подошла и осторожно дотронулась до моего плеча. — Ты какая-то перенапряжённая. Потому и срываешься на бедном животном.

Бедный, ну да! Вон, от съеденного сегодня кролика и самодовольства у него сейчас морда треснет!

— Да, ты права, — я развернулась и пошла обратно. — Просто неприятности валятся на меня одна за другой. То этот бал. То виноградник… То ночью на меня напали… Хотели вытянуть светлую ауру — или что-то вроде того. Возможно, я не понимаю всех тонкостей.

— С ума сойти! — глаза Жеаны округлились. — Почему ты? Как? А я ещё хотела спросить, почему пёс Ренельда де Ламьера вдруг оказался у тебя. Вот, почему.

— Да-да, — разом подтвердила я все её возможные предположения. — Но, думаю, сейчас уже можно не беспокоиться.

— Это очень мило со стороны его светлости. Отдать тебе в охрану не кого-нибудь, а собственного драгоценного шинакорна, — с ироничной подозрительностью заметила целительница. — Так что за тебя и правда можно не волноваться. Но знаешь, я всё-таки оставлю тебе адрес хорошего ауроправа, — она вынула из саквояжа блокнот и быстро написала в нём пару строк — совершенно неразборчивым почерком. Чтобы понять записи одного врача, всегда нужен другой врач. — Но в общем, с тобой всё хорошо. Так сказать, в целости и…

— Я поняла. Спасибо, — прервала я её нарочито бодрые заключения о моём здоровье и «целости». — Выпьешь чаю?

— Нет-нет! Мне уже пора. У меня сегодня весь день забит. Но я не могла не выделить время для тебя.

— Пусть твой секретарь вышлет счёт.

— Перестань! — целительница закатила глаза. — У тебя особый случай. Держи меня в курсе. А насчёт того загадочного мужчины, с которым ты проснулась после бала… — она коротко прикусила губу и дёрнула бровями. — Он хоть красавчик?

Настал мой черёд изображать гримасу мучения.

— Так себе, — нарочито громко произнесла я. — Очень неприятный тип.

Жеана скептически хмыкнула.

— Главное, избавься от спящего заклятия. Иначе оно может сыграть с тобой злую шутку, — строго напомнила она.

И, проворно собравшись, скоро уехала, вновь оставив меня наедине с соглядатаем месье дознавателя. Того самого, который «так себе».