Жена напоказ - Счастная Елена

«Нервное это дело… Цветочки культивировать», — вздохнул шинакорн, проводив её взглядом.

— Профессор Селери? — войдя, Ренельд кивнул мужчине, который сразу повернул к нему седоватую голову. — Можно?

Кроме него, здесь никого не было. Почти все аккуратно убранные столы пустовали, но некоторые были завалены толстыми папками. Похоже, значительная часть преподавателей либо занята экзаменами, либо уже прохлаждается в отпусках.

— Ваша светлость! — заметно обрадовался Жак. — Не ожидал… Какими судьбами вы да ещё на нашей кафедре?

Он отложил в сторону пухлую связку листов — похоже, как раз ту, по поводу которой спорил с рассерженной адепткой.

— Простите, что я не с праздным визитом, — Ренельд развёл руками. — Но, может так статься, что по весьма важному и загадочному делу.

— Я весь внимание, милорд, — профессор нашарил на столе пенсне и водрузил на нос, словно хотел лучше видеть его лицо.

Присутствие шинакорна ничуть не смутило Жака. Впрочем, мастер Селери был одним из тех, кто в своё время поддержал Ренельда в защите Лабьета и нежелании его уничтожать. Уж кому как не ему знать, что порой даже что-то устрашающее и опасное на вид может оказаться полезнее и разумнее некоторых людей.

— У одной моей знакомой, весьма известной особы, возникли некоторые проблемы на винограднике. Она подозревает, что кто-то вредит её лозам с помощью магии.

— Так… — кивнул Селери. — Вы хотите, чтобы я разобрался?

— Было бы неплохо. Если это и правда вредоносное колдовство, то за это следует вполне серьёзная ответственность. Тем более на фоне такой засухи, которая может превратиться в большую неприятность, если и дальше не будет дождя.

— Понимаю, — профессор задумчиво поправил пенсне. — Но может статься так, что данный вред не относится напрямую к сфере ботаники. Может быть, это проклятие.

— Может быть. Но ваши специалисты должны распознать, в чём дело. А после уже можно было бы передать это дело подходящим учёным. Однако на ум в первую очередь приходит именно ваша кафедра.

— Со всем уважением, ваша светлость… — вздохнул Жак. — Мне ведь придётся отрывать кого-то из магистров от текущей работы. Или выдёргивать из отдыха. Я могу отправить аспирантов, но тогда не гарантирую эффективность результатов. Хотя…

Он задумался, уставившись на дверь, затем перевёл взгляд на стопку лежащих перед ним бумаг.

— Только не говорите, что та истеричная девица… — Ренельд покачал головой.

— Это вы зря, ваша светлость. Она очень умелая магисса. С хорошим потенциалом и пытливым умом. И как раз, представьте, пишет кандидатскую по борьбе с быстро прогрессирующими болезнями садовых растений. Предполагает, к слову, что многие из них могут быть родом из Бездны. Потому от них не избавиться обычными средствами. Такие случаи, к сожалению, становятся всё чаще после войны. Необъяснимые явления. Истощения аур… Это касается всего. И растений в том числе.

— И вы считаете, что это всерьёз?

— Ей уже удалось кое-что доказать. Но по многим вопросам мы ещё не сходимся.

«Ещё как не сходятся, судя по тому, как сыпалась штукатурка со стен, когда она выходила отсюда».

— Я заметил, — Ренельд улыбнулся. — Но не хотелось бы, чтобы за счёт проблем других людей вы ставили эксперименты на своих адептах. И помогали им самоутверждаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Нет, ваша светлость. Что вы! — округлил глаза Жак. — Если бы я не был уверен в том, что Ивлина сумеет разобраться, то не стал бы даже предлагать. Да, она бывает вздорной… Но когда берётся за дело, это абсолютно не мешает.

«У мадам Конфетки тоже непростой нрав, — заметил Лабьет. — Думаю, они либо подружатся, либо месье Лимиеру придётся расследовать дело о нанесении этой аспиранточке тяжких телесных повреждений».