Портрет Дориана Грея - Уайльд Оскар (2004)

— Я могу сочувствовать всему, только не горю людскому! — сказал лорд Генри, пожимая плечами. — Горю я сочувствовать не в силах. Оно слишком некрасиво, слишком ужасно, слишком подавляюще. В том, как в наши дни люди сочувствуют горю, есть что-то ужасно болезненное. Следовало бы сочувствовать краскам, красоте, радостям жизни. Чем меньше сокрушений о язвах жизни, тем лучше.

— Однако же Ист-Энд — очень важная проблема, — заметил сэр Томас, внушительно покачивая головой.

— Совершенно верно, — ответил молодой лорд. — Это проблема рабства, а мы стараемся разрешить ее, забавляя рабов.

Политик проницательно взглянул на него.

— Что же вы в таком случае предлагаете взамен? — опросил он.

Лорд Генри рассмеялся.

— Я ничего не хочу менять в Англии, кроме погоды, — ответил он. — Я совершенно довольствуюсь философским созерцанием. Но так как XIX век обанкротился благодаря перерасходу сострадания, то я бы предложил обратиться к науке, чтобы она нас направила на верный путь. Преимущество чувств в том, что они вводят нас в заблуждение; преимущество же науки в том, что она лишена чувствительности.

— Но ведь на нас лежит такая серьезная ответственность, — робко вставила миссис Ванделёр.

— Ужасно серьезная, — повторила, как эхо, леди Агата.

Лорд Генри взглянул через стол на мистера Эрскина.

— Человечество относится к себе слишком серьезно. Это первородный грех мира. Если бы пещерные люди умели смеяться, вся история сложилась бы иначе.

— Вы всегда говорите такие приятные вещи! — проговорила герцогиня. — Я до сих пор немного стыдилась пред вашей милой тетушкой за то, что мне совсем не интересен Ист-Энд. Теперь я буду в состоянии смотреть ей в глаза не краснея.

— Румянец всегда очень к лицу, герцогиня, — заметил лорд Генри.

— Только в молодости, — ответила она. — Когда краснеют старушки, вроде меня, то это всегда очень дурной признак… Ах, лорд Генри, хотела бы я, чтобы вы научили меня, как снова сделаться молодой!

Он с минуту подумал.

— Можете вы припомнить какое-нибудь крупное прегрешение, совершенное вами в ранние годы, герцогиня? — спросил он, смотря на нее через стол. — Даже, боюсь, очень многие! — воскликнула она.

— Так совершите их все опять, — серьезно проговорил он. — Чтобы вернуть свою юность, надо просто только повторить свои безумства.

— Восхитительная теория! — воскликнула герцогиня. — Я непременно осуществлю ее на практике!

— Опасная теория! — сорвалось со сжатых губ сэра Томаса.

Леди Агата покачала головой, но не могла воздержаться от улыбки. Мистер Эрскин слушал.

— Да, — продолжал лорд Генри. — Это одна из великих тайн жизни. В наши дни большинство людей умирает от излишества здравого смысла и открывает, когда уже бывает слишком поздно, что единственное, о чем никогда не жалеешь, — это наши заблуждения.

За столом все засмеялись.