Настоящая черная ведьма - Елена Звездная (2016)

В какой-то момент колеса загрохотали по булыжникам, выстилающим площадь, после двуколка подъехала к мэрии. Мэр все так же бережно отнес меня на второй этаж, в свою спальню, осторожно уложил на постель. А затем, подойдя к шкафу и открыв его, несколько минут перебирал черные пузырьки. Вернулся ко мне с одним из них, взглянул в мои глаза и предупредил:

— Вы уже пили это зелье, госпожа Герминштейн. Оно просто восстановит ваши силы. Об ужине я распоряжусь. Отлежитесь час и можете возвращаться к себе, задерживать я не буду.

И, подойдя, он молча влил жидкость мне в рот, после надавил на шею каким-то странным образом, вынудив проглотить зелье. А затем, сев рядом, просто ждал, ссутулившись и глядя в пол перед собой. Не прошло и пяти минут, как я смогла пошевелить рукой.

— Вот и замечательно, — господин Вегард поднялся. — Я позову кого-нибудь, чтобы посидели с вами. Думаю, госпожа Торникай уже должна была вернуться. Отдыхайте, госпожа ведьма.

И, не глядя на меня, мэр пошел к выходу из спальни. Он уже открыл дверь, когда я смогла наконец найти в себе силы и хриплым шепотом позвала:

— Джонатан…

Остановился. Все так же не глядя на меня. Затем медленно повернулся, темно-карие глаза с тоской посмотрели в мои, и ловец тихо спросил:

— Что, Аэтелль?

Я приподнялась, не отрывая от него взгляда, но ничего не смогла сказать. Слова, какие-то бессмысленные обрывки проносились в сознании, но выговорить хоть что-то я…

— Мне не стоило говорить о том, что я испытываю к тебе, — мэр грустно улыбнулся, — сейчас ты бы не чувствовала себя обязанной.

Я и… не чувствовала. Чувств было много, и очень разных, и ситуация почему-то до крайности бесила, но вот обязанной себя точно не ощущала. Я…

— Джонатан, — каждый звук давался с трудом, — просто… к сведению… — откашлялась, ощущая сладость зелья в горле. — Если ты… еще раз… еще хоть раз… — И неожиданно четко и громко: — Я тебя сама убью!

Ловец потрясенно вскинул бровь, несколько ошарашенно глядя на меня.

А я больше ничего не смогла сказать, просто смотрела на него глазами, полными слез, и совершенно ни слова не могла произнести. Он стоял еще всего секунду, а затем решительно захлопнул двери, подошел и, склонившись надо мной, хрипло произнес:

— Я ведь смертный, ведьма.

Не хочу об этом думать. Не хочу, не буду и даже не собираюсь.

И повинуясь какому-то совершенно неправильному и нерегламентированному чувству, я обняла его, четко осознавая только одно — безумно хочу, чтобы он меня снова поцеловал. Джонатан сжал в объятиях. Крепко-крепко, а затем рывком пересадил к себе на колени, сев на постели, и продолжал крепко-крепко обнимать. И как-то даже не сразу я расслышала его тихое:

— Зачем ты потащилась к Грехен, Аэтелль?

Можно было бы не отвечать и даже ничего не говорить, но, уткнувшись носом в шею Джонатана, я прошептала:

— За советом…

Сжал крепче и чуть громче спросил:

— За каким советом?

Меня трясло, все никак не могла успокоиться, и страшно было вовсе не за себя… я до ужаса перепугалась за Джонатана. И в свете этого даже не имело значения, что я начала все ему выкладывать.

— Орден Света и беломагическая рожа, — судорожно вздохнула, прижалась сильнее. — Там, в усадьбе Амански, я использовала заклинание из белой магии…

Нервно сглотнула, ощутив, как рука ловца начала успокаивающе гладить по спине.

— Я так понимаю, это было то самое заклинание, что не раз применяла белая магианна госпожа Анарайн?