Предновогодье. Внутренние связи - Хол Блэки (2012)

- Напоминаю, что, проголосовав, мы будем придерживаться выбранной линии перед первым отделом, пока дело не закроют, - сказала Евстигнева Ромельевна, постукивая пером по столу.

В итоге присутствующие сделали выбор, причем статус "воздержался" исключался негласными правилами. Двумя голосами против одного было решено сконцентрировать внимание на горне. Профессору Вулфу рекомендовали регулярно осматривать студентку Папену на предмет эмоциональной неустойчивости или иных видимых отклонений в состоянии здоровья.

Это могла быть 27 глава

На редкость сладкий и крепкий сон прервался громким стуком в дверь. Спросонья мне показалось, что стоявший в коридоре тарабанил двумя руками и между делом подпрыгивал, добавляя ногами. За окном рассвело, поэтому сонные глазки, щурясь, разглядели силуэт комендантши, загородившей проем.

- Хватит, звезда моя, бока наминать. Кто рано встает, того весь день подгоняет удача.

Я зевнула во всю ширь. Моя удача убежала, задрав хвост, еще при рождении.

- Тебя вызывают в администрацию, звезда моя, - сообщила важно тетка и добавила для непонятливых: - В институтскую.

- Зачем? - Еще шире зевнула я и потянулась. Тут до меня дошел смысл слов, и повторный вопрос задался бодренько и с затаенным страхом: - Зачем вызывают? Сегодня же воскресенье. Институт не работает.

- Еще как работает, - сказала многозначительно комендантша и, вытащив из кармана замусоленного халата обрывок бумажки, зачитала с выражением: - "Папене Эве Карловне явиться в деканат до одиннадцати ноль-ноль". Сам позвонил и велел срочно передать телефонограмму.

- Кто "сам"? - спросила я машинально, а в голове завертелись колесики. Если институт открыт в выходной день, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее. Неужели из-за меня? Приду, а там дожидается краснощекий дознаватель Бобылев и разрабатывает связки механическим "ха.ха.ха.ха".

- Который сам, - сказала тетка со значением в голосе. - Давай ноги в руки и бегом к начальству.

После чего удалилась, перекатывая громадные арбузные половинки, обтянутые жеваным халатом.

На улице наступила оттепель, которую принес заблудившийся южный ветер. Снег чавкал под сапогами, на белесо-голубом небе стремительно неслись перьевые облака, набегая легкими тенями, и отчего создавалась непонятность: то ли сегодня солнечный день, то ли пасмурный.

Зайдя в холл, я поняла, почему институт внепланово работал в воскресенье. Его украшали к предстоящему празднику.

В центре зала, освещенного прожекторами, возвышалась громоздкое механическое сооружение, по которому проворно лазили несколько человек и устанавливали новую люстру. Внизу стояли двое мужчин в рабочих комбинезонах и давали умные советы - как держать, как крепить, как закручивать. Лучше бы взяли да показали, чем тренировать мышцы языка.

Покружив по холлу, я полюбовалась гирляндами разноцветных перемигивающихся фонариков, обвивших зеркала и арочные входы. Святой Списуил красовался с бородой из белой мочалки и в красном цилиндре, державшемся на честном слове. Даже прячущегося в полумраке Монтеморта не забыли. На его толстой как секвойя шее красовался черный галстук-бабочка. Но псина почему-то не испытывала удовольствия по поводу приобщения к атмосфере праздничного веселья и настороженно наблюдала из угла за возней в центре зала.