Зеленая миля - Стивен Кинг (1997)

— Он был с цепью на ногах, а детка Перси тянул слишком сильно, вот и все. Делакруа споткнулся и стал падать, когда выходил из фургона. Он вытянул руки вперед, как все делают, когда падают, и зацепил одной рукой за переднюю часть брюк Перси. Чистая случайность.

— А Перси понимает это, как ты думаешь? — спросил я. — Может, он придумал это как отговорку, ему просто хотелось немного побить Делакруа? Показать, кто здесь самый большой начальник?

Брут медленно кивнул.

— Да, наверное, так и было.

— Надо за ним следить. — Я запустил руки в волосы. Только этого мне не хватало. — Боже, как я ненавижу все. И ненавижу его.

— Я тоже. И знаешь что еще, Поль? Я его не понимаю. У него есть связи, и это нормально, но почему он использует их для того, чтобы получить работу на этой долбаной Зеленой Миле? А не где-нибудь еще в исправительной системе штата? Почему бы не стать служителем в сенате штата или тем, кто назначает встречи лейтенант-губернатору? Ведь наверняка его люди подыскали бы что-нибудь получше, если бы он попросил. Тогда почему здесь?

Я покачал головой. Я не знал. Я тогда не знал так много. Наверное, я был наивен.

8

После этого все пошло, как обычно… по крайней мере какое-то время. В суде графства готовился суд над Джоном Коффи, и шериф графства Трапингус Хомер Крибус муссировал идею, что суд Линча может немного ускорить правосудие. Нам было все равно, в блоке «Г» мало обращали внимания на новости. Жизнь на Зеленой Миле по-своему напоминала жизнь в звуконепроницаемой комнате. Время от времени доносились приглушенные звуки, бывшие взрывами на поверхности, но ничего больше. Они не станут торопиться с Джоном Коффи, они хотят убедиться, что это был именно он.

Пару раз Перси принимался издеваться над Делакруа, и во второй раз я оттащил его в сторону и велел зайти ко мне в кабинет. Это был не первый мой разговор с Перси о его поведении и не последний, но он диктовался ясным пониманием того, что за фрукт этот Перси. У него сердце жестокого мальчишки, который ходит в зоопарк не для того, чтобы узнать животных, а чтобы бросать в них камнями.

— Оставь его в покое сейчас же, понятно? — сказал я. — Пока не дам специального приказа, держись от него подальше.

Перси отбросил волосы со лба, потом пригладил их своими изящными руками. Парню просто нравилось трогать волосы.

— Я ничего ему не делал. Только спросил, как он себя чувствует после того, как сжег детишек, вот и все. — Перси посмотрел на меня круглыми невинными глазами.

— Перестань, а то я напишу рапорт.

— Пиши, что хочешь, — засмеялся он. — А я потом напишу свой рапорт. И посмотрим, чей окажется лучше.

Я наклонился вперед, сложив руки на столе и начал говорить тоном, который мне казался дружески конфиденциальным.

— Брутус Ховелл тебя не очень любит, — сказал я. — А когда Брут кого-то не любит, то известно, что он пишет свой собственный рапорт. Он не очень-то ладит с авторучкой и никак не перестанет лизать свой карандаш, поэтому он напишет рапорт кулаками. И ты понимаешь, о чем я говорю.

Самодовольная улыбка Перси слегка потускнела.

— Что ты пытаешься этим сказать?

— Я не пытаюсь сказать ничего. Я уже сказал. И если ты расскажешь хоть кому-нибудь из своих… друзей… об этом разговоре, я заявлю, что ты все выдумал. — Я смотрел на него открыто и прямо. — Кроме того, я пытаюсь быть твоим другом, Перси. Говорят, что мудрого слова достаточно. И прежде всего: зачем тебе все это из-за какого-то Делакруа? Он того не стоит.

На какое-то время подействовало. Установился мир. Я даже смог пару раз отправить Перси с Дином или Харри сопровождать Делакруа в душ. Ночью играло радио, Делакруа стал понемногу отходить, привыкая к ежедневному распорядку блока «Г», и все было спокойно.

Потом однажды ночью я услышал, что он смеется.