Американская трагедия - Теодор Драйзер (1925)

Она кивнула ему и с самой очаровательной и лукавой улыбкой протянула руку, а он, до безумия обрадованный, воскликнул:

— Я тоже!

— Всего хорошего! — крикнула она, когда автомобиль уже тронулся.

А Клайд, глядя вслед, спрашивал себя, увидит ли он ее когда-нибудь снова так близко, наедине? Неужели они еще когда-нибудь встретятся, как сегодня! И она говорила с ним теперь совсем не так, как в первый раз, — он хорошо помнил, что тогда она не проявила к нему никакого интереса.

Задумчивый, полный надежд, он направился к своей двери.

А Сондра… Почему это, — старалась она понять, пока автомобиль мчал ее по улицам Ликурга, — почему Грифитсы, видимо, так мало интересуются своим родственником?..

Глава XXIV

Влияние этой нечаянной встречи во многих отношениях оказалось поистине гибельным. Как ни много удовлетворения и радости давала Клайду близость с Робертой, перед ним теперь снова в упор встал волнующий вопрос: может ли он добиться положения в обществе? И странно, это произошло благодаря встрече с девушкой из высшего света, которая воплощала и неизмеримо увеличивала в его глазах значение своего круга. Что за красавица эта Сондра Финчли! Какое прелестное лицо, как изящно одета, как непринужденно держится… Если бы только он сумел заинтересовать ее при первой встрече или хотя бы теперь!

Своими новыми отношениями с Робертой Клайд не настолько дорожил, чтобы они могли удержать его теперь, когда его со всей силой темперамента и воображения влекло к такой девушке, как Сондра, и ко всему, что она собой олицетворяла. Ведь фабрика электрических пылесосов Уимблинджера Финчли была одним из крупнейших местных предприятий. Ее высокие стены и трубы были частью ломаной линии, вычерченной на фоне неба по ту сторону Могаука. Особняк Финчли на Уикиги-авеню, неподалеку от особняка Грифитсов, был одним из самых внушительных в этом ряду изысканных домов, созданных по последней архитектурной моде: в стиле итальянского ренессанса, из кремового мрамора в сочетании с песчаником. А сами Финчли принадлежали к тем семьям, о которых больше всего говорили в городе.

Ах, познакомиться бы поближе с этой необыкновенной девушкой! Завоевать ее расположение и, может быть, благодаря ей войти в блестящее общество, к которому она принадлежит. Разве он не Грифитс? И разве по внешности он хуже Гилберта? Он был бы не менее привлекателен, будь у него столько денег, сколько у Гилберта, или хотя бы часть. Если бы он мог одеваться, как Гилберт, разъезжать в прекрасной машине! Тогда — будьте уверены! — даже такая девушка, как Сондра, с радостью обратила бы на него внимание… и может быть, даже влюбилась бы в него. Прямо сказка! Но теперь, сумрачно думал он, ему остается только надеяться, надеяться и надеяться.

О, черт! Он не пойдет сегодня вечером к Роберте. Выдумает какое-нибудь извинение… скажет ей завтра, что дядя или двоюродный брат вызвали его по какому-нибудь делу. Он не хочет и не может идти к ней теперь, он слишком взволнован.

Таково было влияние богатства, красоты, видного положения в обществе, к которому так стремился Клайд, на его характер, текучий и непостоянный, как вода.