Американская трагедия - Теодор Драйзер (1925)

Но «пакард» был быстроходнее всех своих преследователей; на протяжении нескольких кварталов крики: «Задержите эту машину! Задержите эту машину!» — еще были слышны, но он мчался слишком быстро, и они постепенно замерли где-то позади; оттуда доносились теперь только долгие, отчаянные вопли далеких автомобильных рожков.

Спарсер выиграл довольно большое расстояние; понимая, что прямой путь наиболее удобен для преследователей, он быстро свернул в сравнительно спокойную улицу Мак-Джи и промчался по ней несколько кварталов до поворота на широкую извилистую аллею Гилхэм. Но, проехав небольшой кусок ее с ужасающей быстротой, он решил у Тридцать первой улицы снова повернуть: ему казалось, что в северных предместьях будет легче скрыться от преследователей. Поэтому он повернул налево по Тридцать первой, надеясь в этих тихих кварталах замести следы и оторваться от погони, чтобы можно было высадить где-нибудь пассажиров и вернуться в гараж.

И Спарсеру удалось бы это, если бы, свернув в одну из отдаленных улиц предместья, где дома были редки и совсем не было видно пешеходов, он не вздумал потушить фары, чтобы машина была менее заметна. Он ехал дальше, ежеминутно сворачивая то вправо, то влево, — и вот, когда он проехал несколько сот футов по какой-то тихой улице, мостовая вдруг окончилась. Но впереди, в каких-нибудь ста футах, виднелся перекресток. Спарсер, вообразив, что за поворотом он снова попадет на мощеную улицу, направился туда и, круто свернув налево, наскочил на груду булыжника, который заготовили здесь, собираясь мостить улицу. Двигаясь с незажженными фарами, он не разглядел препятствия. А наискось от этой груды, вдоль будущего тротуара, были сложены бревна для постройки дома.

Автомобиль на полном ходу налетел на кучу камней — его отбросило, и, едва не опрокинувшись, он наскочил правым боком на бревна; бревна слегка подались, правые колеса, наехав на них, высоко поднялись, машина опрокинулась влево и рухнула боком на обочину дороги, на засыпанную снегом землю. Среди звона разбитых стекол всех, кто сидел в автомобиле, швырнуло вперед и влево, и они кучей повалились друг на друга.

Дальнейшее осталось загадочным и неясным не только для Клайда, но и для всех остальных. Спарсер и Лора Сайп, сидевшие впереди, с силой ударились о ветровое стекло и о крышу и потеряли сознание; у Спарсера были вывихнуты плечо, бедро и левое колено, и пришлось оставить его в автомобиле: вытащить его через дверцу, находившуюся теперь над ним, так как автомобиль лежал на боку, было невозможно до приезда Скорой помощи. На втором сиденье ближе всех к левой двери был Клайд, рядом с ним сидели Гортензия, Люсиль Николас и Ретерер, — и теперь Клайд, оказавшийся под ними, был придавлен и не мог шевельнуться. Его не раздавило потому, что Гортензия при падении перелетела через него и ударилась о крышу «пакарда», которая оказалась теперь левой стенкой. Ее соседка Люсиль упала так, что вся ее тяжесть пришлась только на плечи Клайда. Ретерер — верхний в этой груде тел, — падая, перелетел через переднее сиденье. Он схватился за баранку руля, которую выпустил из рук Спарсер, и, повиснув на ней, несколько задержал свое падение. Но все же у него были изрезаны руки и лицо, а плечо и бедро слегка вывихнуты, но не настолько, чтобы он не в силах был помочь другим. И как только Ретерер осознал положение и услышал крики и стоны спутников, он тотчас попытался выбраться наружу через дверцу, которая была теперь над его головой; цепляясь за других, он с трудом дотянулся до дверцы; наконец ему удалось ее открыть.