Джейн Эйр - Шарлотта Бронте (1847)

– Мне пора удалиться, сэр? – спросила я. – Мне надо покинуть Торнфильд?

– Вероятно, надо, Джейн. Мне очень жаль, Джейн… но, видимо, вам придется уехать.

Это был удар. Но я не дала ему сразить меня.

– Что ж, сэр, я буду готова, как только вы отдадите приказ уезжать.

– Приказ уже отдан. Я даю вам его сегодня вечером.

– Значит, вы все-таки женитесь, сэр?

– Без-услов-но. Вот имен-но. Со свойственной вам проницательностью вы попали в самую точку.

– И скоро, сэр?

– Очень скоро, моя… то есть мисс Эйр. Вы помните, Джейн, наш разговор в первый раз, когда я или слухи оповестили вас о том, что я намерен надеть на свою шею холостяка священное ярмо и перейти в блаженное состояние супружества, то есть прижать к моей груди мисс Ингрэм? (Правда, чтобы обхватить ее, нужны длинные руки; но это не беда: чем объемистее такой прекрасный предмет, как моя красавица Бланш, тем лучше.)

Ну, так вот. Я говорю… Слушайте меня, Джейн! Ведь вы же не для того отвернулись, чтобы найти еще одну ночную бабочку?.. Так вот, я хочу напомнить вам, что именно вы первая сказали, с той чуткостью, которую я так уважаю в вас, с тем предвидением, осторожностью и смирением, которые так украшают ваше ответственное и зависимое положение, что в случае, если я женюсь на мисс Ингрэм, и вам, и маленькой Адели лучше убраться отсюда. Я ни словом не заикнусь о той обиде, которую вы этим своим предложением наносите моей возлюбленной. Когда вы будете далеко отсюда, Дженет, постараюсь забыть об этом. Я буду помнить только о мудрости вашего предложения; а она такова, что я решил последовать вашему совету. Адель поступит в школу, а вам, мисс Эйр, нужно найти новое место.

– Хорошо, сэр. Я сейчас же дам объявление, а до тех пор, надеюсь… – Я хотела сказать: надеюсь, что смогу остаться здесь, пока найду себе какое-нибудь убежище. Но я замолчала, так как чувствовала себя не в силах произнести столь длинную фразу: мой голос не слушался меня.

– Примерно через месяц, надеюсь, я буду уже женат, – продолжал мистер Рочестер. – А тем временем я сам займусь подысканием для вас какой-нибудь работы и убежища.

– Благодарю вас, сэр, мне очень жаль, что я вас затрудняю.

– О, пожалуйста, не извиняйтесь! Я считаю, что любая из моих служащих, которая так прекрасно исполняет свои обязанности, как вы, имеет некоторое право на мое участие в устройстве ее дальнейшей судьбы. Кстати, я слышал от своей будущей тещи относительно места, которое для вас, по-моему, подойдет: вам придется взять на себя воспитание пяти дочерей миссис Дионайзиус О’Голл из Биттерн-лоджа, Коннот, Ирландия. Надеюсь, вам понравится Ирландия; говорят, люди там необыкновенно сердечны.

– Это очень далеко, сэр.

– Пустяки. Такая девушка, как вы, не должна пугаться ни расстояния, ни путешествия.

– Не путешествия, а расстояния. И потом – море. Это такая преграда…

– Преграда между чем, Джейн?

– Между мною и… Англией… И Торнфильдом, и…

– И чем еще?

– И вами, сэр.

Это вырвалось у меня невольно, и так же, помимо моей воли, слезы хлынули из моих глаз. Разумеется, я плакала беззвучно и старалась не всхлипывать, но мысль о миссис О’Голл из Биттерн-лоджа сжала холодом мое сердце. И еще холодней стало мне при мысли о пенистых волнах, которым, видимо, суждено было, как пропастью, разлучить меня с моим хозяином, рядом с которым я сейчас шла; но самой тяжкой была мысль о еще более непроходимой пропасти – богатстве, сословном положении и общепринятых взглядах, которые отделяли меня от того, к кому меня так естественно и неодолимо влекло.

– Это очень далеко, – повторила я.

– Далеко, не спорю. И когда вы уедете в Биттерн-лодж, Коннот, Ирландия, я больше никогда не увижу вас, Джейн. Это бесспорно, так как эта страна никогда особенно не привлекала меня. Мы ведь были добрыми друзьями, Джейн, верно?

– Да, сэр.