Джейн Эйр - Шарлотта Бронте (1847)

– Наскучишь? Привяжусь опять? Конечно, я буду все больше к тебе привязываться. И заставлю тебя признать, что я не только привязан, но и люблю тебя истинной, горячей и постоянной любовью.

– Но разве вы не капризны, сэр?

– В отношении женщин, которые нравятся мне только лицом, я становлюсь дьяволом, когда убеждаюсь, что в них нет ни души, ни сердца. Тогда мне в них вдруг открывается пошлость, банальность, а может быть, и тупость, грубость и дурной нрав; но чистый взгляд и живая речь, пламенная душа и характер, который гнется, но не ломается, восприимчивый и устойчивый, – в отношении такого существа я всегда буду нежен и верен.

– А вы когда-нибудь встречали такое существо, сэр? И вы любили такую женщину?

– Я люблю ее сейчас.

– Но до меня, – если я действительно отвечаю вашим высоким требованиям?

– Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, Джейн. Ты покоряешься мне, и ты владеешь мной. Ты как будто уступаешь мне и очаровываешь своей мягкостью. И когда я наматываю на палец эту шелковистую нить, я чувствую трепет в руке и в сердце. Ты зачаровываешь меня и побеждаешь. Но эти чары слаще, чем я могу выразить, и эта победа, одержанная тобой, дороже мне всякой моей победы. Отчего ты улыбаешься, Джейн? Что значит это непонятное, коварное выражение твоего лица?

– Я вспомнила, сэр (вы извините мою мысль, она возникла невольно), я вспомнила о Геркулесе и Самсоне…

– Ты вспомнила, маленький лукавый эльф…

– Тише, сэр, вы сейчас рассуждаете не очень разумно. Не более разумно, чем действовали эти джентльмены. Но если бы они женились, то супружеской строгостью, наверно, возместили бы все упущенное ими во время своего жениховства. Я хотела бы знать, как вы мне ответите через год, если я попрошу у вас какой-нибудь милости, которую вам будет неудобно или не захочется оказать мне.

– Ну, попроси у меня сейчас, Дженет. Ну, хоть какой-нибудь пустяк, мне хочется, чтобы ты попросила…

– И попрошу, сэр. Моя просьба уже готова.

– Говори! Но если ты будешь так смотреть на меня и так улыбаться, клянусь, я соглашусь на все заранее, и ты одурачишь меня.

– Ничуть, сэр. Я прошу вас об одном: не посылайте за драгоценностями и не украшайте меня розами. Это все равно что обшить золотым кружевом вот этот простой носовой платок, который вы держите в руке.

– Может быть, ты хочешь сказать, что золото не нуждается в позолоте? Я знаю это. Ну, хорошо. Твоя просьба будет исполнена: пока я отменю приказание, данное банкиру. Но ты еще ничего у меня не попросила, ты просто отменила мой подарок. Попробуй еще раз.

– Тогда, сэр, будьте так добры, удовлетворите мое любопытство по одному интересующему меня вопросу.

Он смутился.

– Что, что такое? – сказал он торопливо. – Любопытство – опасный порок. Хорошо, что я не дал клятвы исполнить твою просьбу…

– Но тут не может быть никакой опасности, сэр.

– Говори скорей, Джейн. Я предпочел бы вместо вопроса о какой-то тайне, чтобы ты попросила у меня половину моего состояния.

– Послушайте, царь Артаксеркс, что мне делать с половиной вашего состояния? Уж не думаете ли вы, что я еврей-ростовщик, который ищет, как бы повыгодней поместить свои деньги? Я предпочла бы, чтобы вы подарили мне ваше доверие целиком. Ведь я не лишусь вашего доверия, раз уж вы допустили меня в свое сердце?

– Нет, вы не лишитесь моего доверия, Джейн. Но, ради бога, не стремитесь брать на себя ненужное бремя, не тянитесь к яду.

– А почему бы и нет, сэр? Вы только что сказали мне, как вы жаждете быть покоренным и как вам приятно подчиняться. Так почему бы мне не воспользоваться вашим признанием? Я начну настаивать и требовать, а может быть, даже плакать и дуться – чтобы испытать мою власть над вами.

– Ну-ну! Попробуйте только! Настаивайте, требуйте – и конец игре.