Благословение небес - Макнот Джудит (2001)

Вопреки ожиданиям Яна Эдвард Эйвери Торнтон не оскорбился, он смотрел на своего внука, и сердце его переполнялось гордостью за этого сильного энергичного человека, который носил его имя. Больше десяти лет он с презрением отказывался от самого высокого титула Англии, и если любого другого человека это могло бы привести в ярость, Эдвард видел в гордом упрямстве и высокомерии внука лишь проявление натуры истинного Торнтона. Правда, в настоящий момент его упрямство шло вразрез с желаниями герцога, и потому Эдвард приготовился вынести что угодно, лишь бы добиться того, чего желал больше всего на свете, – примирения" со своим внуком. Он хотел если не любви, то хотя бы уважения и маленького, совсем незначительного уголка в его сердце. И прощения. Это было для него самым важным. Герцогу было необходимо, чтобы Ян простил ему самую большую ошибку его жизни и то, что он слишком долго не хотел признавать ее. И ради этого Эдвард был готов вынести от Яна все что угодно, за исключением его немедленного отъезда. Если он не может получить от внука ничего другого – ни привязанности, ни уважения, ни прощения, – он хотел хотя бы просто побыть с ним какое-то время. Немного – день или два, или даже несколько часов, которые остались бы ему на память, несколько воспоминаний, которые он мог бы лелеять в своем сердце в оставшиеся до кончины дни.

– Возможно, мне удастся подготовить бумаги через неделю, – уклончиво сказал герцог в надежде потянуть время.

Ян поставил бокал с виски на стол и холодным ясным голосом произнес:

– Сегодня.

– Возникнет уйма юридических проволочек. Ян, который чуть ли не ежедневно сталкивался с юридическими проволочками, с вызовом посмотрел деду в глаза:

– Сегодня. Эдвард заколебался, потом вздохнул и кивнул.

– Думаю, мой юрист может заняться этим прямо сейчас, пока мы здесь разговариваем. Это очень сложное дело и требует больших затрат времени, так что в любом случае на это уйдет несколько дней.

Нужно еще решить вопрос с твоими владениями…

– Мне не нужны никакие владения. И деньги тоже, если они есть. Я возьму только этот проклятый титул.

– Но…

– Все, что требуется от вашего юриста, – это составить четкий и ясный документ, в котором будет написано, что вы объявляете меня своим наследником. На это уйдет не больше четверти часа. Я собираюсь в Бриншир, оттуда – в Лондон. Я уеду, как только документ будет подписан.

– Ян, – начал Эдвард, но, взглянув на лицо внука, понял, что упрашивать бесполезно, и замолчал. Гордость и непреклонная воля, решительность и сила, которые свидетельствовали о том, что это его внук, одновременно делали его недосягаемым для него. Слишком поздно. Удивленный тем, что Ян отказывается от богатства и согласен взять только титул, старик тяжело поднялся и вышел и коридор сказать юристу, чтобы тот занялся составлением документов, включив в них все владения и доходные предприятия Торнтонов. В конце концов он тоже Торнтон, и у него тоже есть гордость.

Пусть через час Ян уедет, но он уедет обладателем всех богатств владений, которые принадлежат ему по праву рождения. Когда герцог вернулся, Ян стоял у окна.

– Все готово, – сказал Эдвард, опускаясь на стул. При этих словах Ян немного расслабился – наконец все закончилось. кивнул, налил себе еще виски и сел напротив деда.

После нескольких минут, в течение которых было слышно то ко тиканье часов, герцог нарушил молчание:

– Насколько я понимаю, тебя следует поздравить. Ян вздрогнул. О помолвке с Кристиной, которую он собирался расторгнуть, еще не было объявлено.

– Кристина Тэйлор – прекрасная молодая женщина. Я знал ее деда и дядю и, конечно, отца – графа Мельбурнского. Она будет тебе отличной женой, Ян.

– Поскольку двоеженство является в этой стране преступлением, я считаю это маловероятным.

Герцог был неприятно удивлен тем, что получил неверную информацию, и, отпив еще один глоток шампанского, спросил: