Благословение небес - Макнот Джудит (2001)

Алекс со своего места наблюдала за Яном и Элизабет, но была далека от восторга при виде этой пары. Пока они танцевали, она высказала мужу все, что думала о Яне Торнтоне, который сначала погубил репутацию Элизабет, а теперь пытается уверить ее, будто имел самые честные намерения. Джордан же, вместо того, чтобы признать Торнтона абсолютно беспринципным человеком, упорно стоял на том, что утром Ян все уладит, и в конце концов уговорил жену и бабушку ничего не говорить Элизабет до тех пор, пока Яну не будет предоставлена возможность поговорить с ней самому. И глядя на эту пару, Алекс от всей души надеялась, что Торнтон не причинит нового горя ее дорогой подруге.

К концу этого вечера большинство гостей Виллингтонов пришло к нескольким заключениям: во-первых, Ян Торнтон в самом деле является родным внуком герцога

Стэнхоупского (причем каждый говорил, что знал об этом всегда), во-вторых, вполне вероятно, что Элизабет Кэмерон действительно могла отвергнуть его два года назад (причем каждый утверждал, что всегда так считал), и в-третьих, ее отказ танцевать с ним второй раз означал, что она предпочитает ему своего бывшего жениха виконта Мондвэйла (но в это верилось с большим трудом).

Глава 22

Бентнер вошел в небольшую светлую столовую и поставил на стол поднос с булочками, накрытый салфеткой. За столом сидели Алекс и Элизабет и вспоминали вчерашний бал. Люсинда, которая редко присоединялась к завтраку, сидела у окна и вышивала наволочку для диванной подушки, прислушиваясь к их беседе.

Эта столовая, как и все остальные помещения в просторном доме на Променад – стрит, была отделана в любимой цветовой гамме Джулиуса Кэмерона, которую он называл «немаркой» – то есть в серо-коричневых тонах. Однако в это утро комнату оживляло яркое пятно в центре – стол был покрыт светло-желтой льняной скатертью, на Алекс было утреннее платье цвета розовеющего неба перед грозой,

Элизабет была в мятно-зеленом.

В любой другой день Бентнер воспринял бы эту радостную картину с сияющей улыбкой, но сегодня, ставя на стол масло и джем, он обдумывал, как ему передать неприятные новости и признаться в своих грехах. Наконец сняв с булочек салфетку, он решился.

– Вчера вечером к вам приходил гость, – сказал он Элизабет, – а я захлопнул дверь у него перед носом.

– Да, и кто это был?

– Некий мистер Ян Торнтон.

Представив себе эту сцену, Элизабет пришла в ужас и одновременно была готова расхохотаться, но она даже не успела ничего сказать, как Бентнер с яростью заявил:

– Как я жалел об этом потом! Нужно было пригласить его в дом, предложить ему выпить и подсыпать слабительного, так чтобы потом месяц животом маялся!

– Бентнер, – вскричала Алекс, – ты настоящее сокровище!

– Не поощряй в нем такие фантазии, – смеясь, остановила ее Элизабет. – Бентнер до такой степени начитался детективных романов, что временами путает происходящие там события с реальной жизнью. Ведь он уже проделывал этот трюк в прошлом году с дядей Джулиусом.

– Да, после этого он не приезжал целых полгода, – гордо сообщил Бентнер.

– А когда приехал, – сурово нахмурившись, напомнила Элизабет, – то наотрез отказался садиться за стол в моем доме.

– Зато теперь он никогда у нас не задерживается, – парировал неустрашимый Бентнер. Как и всегда, когда речь шла о будущем его дорогой хозяйки, он держался поблизости, встревая со своими замечаниями. Поскольку Элизабет всегда очень дорожила его мнением и советами, он не видел ничего странного в том, что дворецкий сидит за одним столом с хозяйкой и обсуждает ее проблемы, – ведь он знал ее гостью чуть не с пеленок.