Благословение небес - Макнот Джудит (2001)

– Да вам и не захочется читать всю эту чепуху. Вечно одно и то же – убийства, тяжкие телесные повреждения, политика, танцы.

Когда Элизабет изолированно жила в Хэвенхёрсте, она действительно редко читала газеты, потому что они заставляли ее острее почувствовать свою отторгнутость от светской жизни. Однако сейчас ей хотелось знать, пишут ли что – нибудь об ее исчезновении и какие выводы из него делают. Она допускала, что

Хоганы могут и не уметь читать, это само по себе не было необычным, но ей казалось весьма странным, что он не может назвать никого из местных, у кого могла бы найтись хотя бы старая газета.

– Мне действительно очень нужна газета! – сказала Элизабет с большей страстностью, чем хотела, и малыш отпустил ее ноги. – Могу я вам чем-нибудь помочь, миссис Хоган? – спросила она, чтобы стереть впечатление от своего восклицания по поводу газеты. Миссис Хоган находилась на седьмом месяце беременности, но была неизменно при деле и неизменно весела.

– Нисколечко, миссис Роберте. Вы лучше садитесь за стол и отдохните, как следует, а я принесу вам чашечку чайку.

– Мне нужна газета, а не чай, – пробормотала про себя Элизабет.

– Тимми! – шикнула на сына миссис Хоган. – Убери это отсюда сию же минуту, слышишь! Тимми, – предупредила она, но жизнерадостный мальчишка по обыкновению не обратил на ее грозный тон никакого внимания. Он подергал Элизабет за юбку, но его отец вдруг налетел на него, как ястреб, и вырвал из его ручонок что-то большое и легкое.

– Это для леди! – закричал малыш, забираясь к ней на колени. – Я принес это для леди!

От удивления Элизабет чуть не уронила ребенка на пол.

– Это газета! – вскричала она, метнув обвиняющий взгляд! на мистера

Хогана, потом на миссис Хоган. Супруги не привыкли лгать, и их загорелые щеки покрылись румянцем стыда. – Мистер Хоган, пожалуйста, дайте мне ее посмотреть.

– Вы очень разволновались, как и говорил ваш муж. Он сказал, что вы можете разнервничаться, если увидите газету.

– Я разнервничалась из-за того, что вы не даете мне ее посмотреть, – как можно вежливее и терпеливее сказала Элизабет.

– Она старая, – противился мистер Хоган. – Ей больше Трех недель.

Как ни странно, но эта дурацкая ссора из-за какой-то несчастной газеты впервые за прошедшие недели пробудила у Элизабет настоящие чувства. Отказ дать ей газету неожиданно рассердил ее, однако, когда она вспомнила предшествующие этому уговоры отдохнуть и не волноваться, ей стало немного не по себе.

– Я нисколько не разволновалась, – с натянутой улыбкой сказала Элизабет, обращаясь к миссис Хоган, за которой в этом доме оставалось решающее слово. –

Мне просто хотелось почитать о модах в этом сезоне.

– В этом сезоне носят голубое, – ответила миссис Хоган, улыбаясь ей и покачиванием головы давая мужу понять, чтобы тот не давал Элизабет газету. –

Так что теперь вы знаете. Ведь правда, голубой – красивый цвет?

– Так вы умеете читать? – сказала Элизабет, с трудом удерживаясь от желания вырвать газету у мистера Хогана, хотя в случае неудачных переговоров была решительно настроена пойти даже на это.

– Мама умеет читать, – подтвердил один из близнецов, улыбаясь ей.

– Мистер и миссис Хоган, – спокойным ясным голосом сказала Элизабет, – я могу чересчур разнервничаться, если вы не дадите мне посмотреть газету. И кстати, в крайнем случае я пойду по домам, и у кого-нибудь да найду газету или найду человека" который читал ее и сможет мне рассказать, что в ней написано.

Она говорила сухим тоном, каким выговаривает мать детям, которые своими шалостями действуют ей на нервы, и на миссис Хоган это подействовало.

– Вряд ли это что-нибудь даст вам, – сказала она. – Насколько я знаю, в деревне есть только одна газета, и в этот раз моя очередь ее читать. Мистеру

Уиллису дал ее на прошлой неделе капитан проходившего судна.