Академия Магии - Звездная Елена

— «А-а-а… бе-бе-бе», — передразнил он меня. — Расправь плечи, говори внятно, выражай мысли четко. Во имя Бездны, Риате, ты мне больше всего понравилась, когда таки прокляла. Какой это был разворот худосочных плеч, и что только в них Тьер нашел, смотреть же не на что, а какой взгляд! Я даже залюбовался, Риате. А дальше что? Опять «бу-бу-бу» и «простите, магистр, я не хотела». Жалкое зрелище, адептка, — последовала широкая наглая ухмылка.

— А… я… — у меня от возмущения дыхание перехватывало, — а знаете что?!

— Что? — Он даже наклонился ко мне, демонстрируя, что готов внимать.

— А идите вы в Бездну! — сорвалась я.

Мне в ответ весело подмигнули, после чего Эллохар подошел ближе, встал рядом, по-свойски обнял за плечи и поведал:

— Я бы занялся твоим воспитанием, Риате, но боюсь, Тьер не оценит. А жаль.

И тут перед нами открылась калитка. Ветхая такая, из прутьев, и замогильный, жуткий, пробирающий до костей голос задал вопрос:

— Какого лешего, а?

Эллохар обнял чуть сильнее, прижимая к себе, и прошептал:

— Ну что ты дрожишь? Это просто чары. Да, ты с таким ранее не сталкивалась, но уж при мне-то можно не бояться, а?

— Д-д-да, — я даже кивнула, — но, видите ли, магистр, если говорить совсем откровенно, я не уверена, что вы не бросите меня в пасть какой-либо твари исключительно ради воспитательного момента!

На меня изумленно посмотрели. Хмыкнули, пожали плечами, потом Эллохар уставился на калитку, правда, судя по сменяющим друг друга выражениям на надменном лице, директор все еще размышлял над моими словами.

Так и вышло:

— Не брошу, — магистр потрепал меня по плечу, — ты мне нравишься, Риате.

Пауза, затем последовало язвительное замечание:

— А вот род Тьеров продолжишь парочкой сорванцов, и тогда с удовольствием скормлю какой-нибудь зубастой твари. Я не злой, Риате, зато жутко мстительный.

После чего, повернувшись к калитке, произнес уже громче:

— Да-да, и жуткий, и мстительный!

Калитка ехидно захихикала и нагло так заявила:

— Ой, напугал, ой коленки дрожать, трясуся уся. Угу, щас!

Ничуть не обидевшись, магистр лениво поинтересовался:

— Не впустишь?

— Назад повертай, — ответила калитка.

Усмехнувшись, Эллохар задумчиво протянул:

— Мне сестричку позвать?

В то же мгновение перед нами распахнулись огромные ворота! Они так неожиданно появились, что я точно свалилась бы с перепуга, не удержи лорд Эллохар. Домовой зато так и сел в сугроб от удивления.

— Тихо-тихо, не пугайся, — успокоил меня Эллохар, — все хорошо, ведьмы народ доброжелательный, а ведьмочки так вообще прелесть. Идем, Риате, будем твоего приблудного домового отдавать в добрые руки.

Домовой почему-то не обиделся, наоборот, сидел на снегу и с обожанием смотрел на магистра.

В следующее мгновение поверх снега расстелился узкий ковер.

— Идем. — Эллохар ступил на него первый и потянул меня за собой. — Риате, если страшно, можешь взять меня за руку.

— Мне не страшно, — тихо ответила я, заинтересованно вглядываясь в рисунок на ковре.

Какими бы ни были эти ведьмы, а вот тканый узор на ковре мне почему-то очень кристаллы проклятий напоминал. Нет, ничего знакомого я не увидела, и все же сам рисунок, изломы…

— Дэя, — лорд Эллохар властно сжал мою ладонь, — нет повода для беспокойства. — И чуть громче позвал: — Идем, смертник.

Домовой осторожно ступил на ковер.

Вот так по ковровой дорожке мы и прошли шагов пятьдесят, миновали несколько ворот, пока наконец не оказались в уютном дворике, по которому бегало десятка три девочек в черных платьицах, коротких белых шубках и таких же белых меховых шапочках и сапожках. Девочки, не замечая нас, с визгом носились друг за другом и бросались снежками.