Что я без тебя... - Макнот Джудит (2016)

Доведенная до отчаяния, она решилась на это, в надежде вернуть его любовь – если, конечно, он и в самом деле ее любил – и чего добилась? Стоило посмотреть в окно, на лужайку, где все завтракали, чтобы получить ответ на этот вопрос. Мужчина, обнимавший ее этой ночью, сидел за столом рядом с Моникой, которая буквально выворачивалась наизнанку, кокетничая с ним, и, судя по его виду, ему это нравилось.

Как раз в тот момент, когда Шеридан смотрела в окно, он откинулся на стуле, не сводя с Моники глаз, а потом, слушая ее, расхохотался.

Никогда еще Шеридан не видела его таким веселым и беспечным, и она почувствовала стыд и обиду. Ночью он взял все, что она могла ему дать, а потом оскорбил, предложив стать его любовницей, чтобы еще больше унизить. И вот рядом с ним женщина, которая никогда не пойдет на то, на что пошла Шеридан… «Эта женщина вполне достойна его, такая же высокомерная, – с горечью думала девушка. – Такой женщине он не задумываясь предложит руку и сердце, а не пошлую связь в обмен на целомудрие».

Все эти мысли вихрем проносились в мозгу Шеридан, пока она смотрела в окно, с трудом сдерживая слезы. Она стояла неподвижно, стараясь запомнить эту сцену, чтобы никогда больше не таять при воспоминании о нем, и радуясь тому, что нежность к нему и страдания постепенно уходят, уступая место холодности и равнодушию.

– Ублюдок, – прошептала она.

– Можно войти?

Шеридан вздрогнула и быстро обернулась. Это пришла Джулиана.

– Да, конечно. – Голос ее был таким же неестественным, как и широкая улыбка на губах.

– Я увидела вас у окна, когда завтракала. Принести вам что-нибудь поесть?

– Спасибо за заботу, но я не голодна.

Шеридан стала лихорадочно соображать, как объяснить Джулиане свой вчерашний поступок, когда она высказала Стивену свое особое расположение, но не смогла придумать сколько-нибудь вразумительной причины.

– Вы не хотели бы отсюда уехать?

– Уехать? – переспросила Шерри, с трудом скрывая отчаянное желание бежать из этого дома. – Но до завтрашнего дня мы не сможем уехать.

Джулиана подошла к Шерри, все еще стоявшей у окна, и стала спокойно смотреть на флиртующих Стивена и Монику.

– Джулиана, я должна объяснить, почему сказала вчера графу Лэнгфорду о своем особом к нему расположении.

– Вы ничего не должны объяснять, – заявила Джулиана, и Шерри почувствовала себя семнадцатилетней простушкой, а не гувернанткой.

– Нет, должна, – упрямо проговорила она. – Я знаю, что ваша мама имеет виды на лорда Уэстморленда, и вас наверняка удивляет, почему… почему я вела себя с ним в такой откровенно развязной манере.

Ничего не ответив на это, Джулиана заговорила о другом:

– Некоторое время назад, меньше чем за неделю до вашего приезда, мама была в полном расстройстве чувств.

Ухватившись за новую тему разговора, как утопающий за соломинку, Шеридан весело спросила:

– А что послужило причиной ее расстройства?

– Объявление в газете о помолвке Лэнгфорда.

– Ах вот оно что!

– Да. Его невеста – американка.

Смешавшись под пристальным взглядом фиалковых глаз Джулианы, Шерри промолчала.

– О ней распространились кое-какие слухи, а вы знаете, что мама обожает сплетни о высшем обществе. Говорили, будто у его невесты рыжие волосы – огненно-рыжие, и граф зовет ее Шерри. Еще говорили, что после ушиба головы она потеряла память, но уже находится на пути к выздоровлению.

Шеридан сделала еще одну попытку рассеять подозрения девушки и спросила:

– А зачем вы мне все это рассказываете?

– Чтобы вы знали, что можете рассчитывать на мою поддержку. И еще потому, что нас пригласили сюда исключительно из-за вас. Я видела реакцию лорда Уэстморленда, когда он заметил вас вчера у пруда. Удивляюсь, как это мама не почувствовала, откуда ветер дует.

– Он больше не дует, – в сердцах сказала Шеридан. – Теперь все кончено. Навсегда.