Дом на перекрестке (Трилогия) - Завойчинская Милена (2014)

– Э… – в недоумении оглянулась я. – Так я же не тебя зову.

– Ты же сказала – семейный совет… – И блондинистый нахал демонстративно поднял брови.

Нет, ну вы на него посмотрите, а! Не мытьем так катаньем пытается пролезть туда, куда его не звали. Мало нам было сегодняшних разборок.

– Эйлард, ты прости, но к моей семье, – выделила я интонацией последнее слово, – ты не относишься. Филя – мой фамильяр, Тимар – подопечный, ну, или воспитанник, не знаю, как правильно. А мои родители живут в другом месте.

– Но ведь можно все исправить. И это совсем не трудно, если ты захочешь.

Эйлард внимательно смотрел на меня, ожидая ответа.

А я, если честно, растерялась. Он на что намекает? Надеюсь, не на то, о чем я подумала.

– Эм-м… – промямлила я. – Эйлард, прости, но сейчас мне нужно поговорить с Тимаром и Филей о других вещах.

Я отвернулась от него и быстро вышла из кухни.

У себя в комнате я повторила все, что сегодня уже неоднократно говорила всем домочадцам по очереди. О почте, о том, почему мне никто ничего не сообщает, о том, что это недопустимо. Посетовала, что они – те, кто должны были следить за всем и быть моими ушами и глазами, совершенно расслабились и отлынивают. Особенно это касалось Филимона.

– Филя, ты же мой фамильяр! – Я укоризненно посмотрела на кота. – Ну как же так вышло, что ты мне ничего не сказал? Получается, что за моей спиной происходит черт знает что. Все в моем доме делают, что хотят, с моими вещами и письмами. А я единственная, кто об этом ничего не знает.

Тимар и Филимон, украдкой поглядывая друг на друга, молчали.

– Тимар, а ты? Ты ведь член семьи, и все это знают. Я твоя опекунша до тех пор, пока ты не станешь совершеннолетним. Если ты, конечно, не возражаешь.

Парнишка мотнул головой, подтверждая, что не возражает.

– И вот смотри, что вышло. Наши наемные работники за нашей спиной что-то делают. Да, это из лучших побуждений и желания помочь. Но черт побери! Почему ни я, ни ты не в курсе?! Я виновата, разумеется, – разъезжала все эти дни и не пыталась вникнуть в то, что происходит в доме. Но ты-то? И ты! – перевела я взгляд на кота.

– Ну прости-и-у, – проверещал фамильяр. – Хочешь, я на ко-о-улени упаду?

– Падай, – разрешила я.

И прохиндей демонстративно бухнулся на пол. Помедлил, решая что-то, потом упал на спину, раскинул лапы и хвост во все стороны, закрыл глаза и изобразил умирающего лебедя. Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. А мохнатый интриган открыл один глаз и глянул на Тимара, ошалело взиравшего на это представление.

– Че стоишь, падай! – прошипел фамильяр.

Тимар поднял глаза на меня, тоже что-то прикинул, всплеснул руками и грохнулся на пол рядом с котом, изображая морскую звезду.

– Артисты из погорелого театра! – Не выдержав, я рассмеялась.

– Би-и-уть будешь? – открыл кот второй глаз.

– Пока думаю, – не спешила я их прощать.

– А-ах! – Филя закатил глаза и, приоткрыв ротик, высунул свой розовый язычок. А лапой потыкал Тимара в бок.

Оборотень, с трудом сдерживая улыбку, тоже закатил глаза и пару раз дернулся, после чего бессильно обмяк.

– М-да… – Я встала и, наклонившись над ними, заговорила куда-то в пространство: – Похоже, без помощи холодной воды тут не обойтись. Пойду-ка принесу стакан водички, полью, приведу их в чувство…

– Балда! – тут же дернулись кошачьи усы. – Искусственно-у-е дыхание делать надо в таких случаях.

Тимар снова промолчал, но заалел – даже кончики ушей порозовели.

– Ладно уж, балбесы, прощаю вас! – рассмеялась я. – Вставайте, хватит пыль собирать.

– Вик, прости, я просто не подумал, что это нужно отслеживать. – Тимар уселся на полу и виновато взглянул на меня. – Заучился и как-то бдительность потерял.

– Ладно. Но на будущее вы все поняли, да?

В ответ последовали два дружных кивка.