Все ведьмы рыжие - Елена Звездная (2014)

– Сто восемьдесят!

– Ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа!

– Все, достала уже! Сто, видишь?! Всего сто, хватит орать!

– Перестану, когда будет шестьдесят!

Спидометр показал двадцать. И теперь мы едва тащились по оживленной трассе… Автомобили, которые мы только что обгоняли на запредельной скорости, теперь, яростно сигналя, обходили нас. За пару минут я узрела с десяток неприличных жестов и узнала о Князе много нового. Сам Стужев, скрипя зубами, смотрел строго перед собой, игноря мнения водил о нем, любимом. Еще через пару минут я милостиво сказала:

– Ладно, давай разрешенные сто двадцать, трасса все же.

«Феррари» взревел и сорвался с места. Мы повторно всех обогнали и получили массу позитивных жестов, символизирующих жизнезачательный процесс, а жизнь – это всегда позитивно.

– Только не гони, ладно? – миролюбиво попросила я.

– Да, дорогая, как скажешь, – прошипел Стужев.

– Спасибо, милый, – нежным голоском ответила я.

– Ведьма, – прошипели в ответ.

– Няшка фэнтезийная, – не осталась в долгу я.

– Надо было сразу утопить. – Он тоже молчать не хотел.

– Говорила я Максу на газ жать. – Мне тоже было о чем сожалеть в этой жизни.

Пару минут мы молча гнали по трассе, жестоко нарушая все правила дорожного движения. Потом Стужев сказал:

– Любимая, на заднем сиденье бутылка с минералкой, передай, пожалуйста.

Я немного прибалдела от его «любимая», но за водой потянулась. Достала. Открутила крышку и протянула ему с ласковым:

– Держи, желанный.

– Спасибо, сладкая. – Он сделал пару глотков и передал мне минералку.

– Все для тебя, драгоценный. – Я завинтила крышку, бросила бутылку обратно.

Мы продолжили ехать в молчании.

А потом Стужев преспокойно так поинтересовался:

– На балах бывать приходилось?

Недоуменно посмотрев на него, я с сарказмом ответила:

– Угу, каждый день по три раза.

– Здорово, – продолжая уделять внимание исключительно издевательству над ПДД, произнес Князь. – Мы сейчас с тобой заявимся на бал к темным, – усмехнулся и добавил: – Без приглашения.

Ничего себе.

– Иди, дорогой, я тебя дома подожду, – елейным голоском сообщила Князю.

– Прости, дорогая, без тебя никак. – Он свернул на узкую дорогу с односторонним движением. – Ты, любимая, мой пропуск в замок Бааргана. Видишь ли, ты очень понравилась урагу Херарду. – Мрачная усмешка.

Я хотела было возмутиться, но что-то было не так. Вспомнила обоих темных и уточнила:

– Ты хотел сказать мороку Таэлону?

Князь взглянул на меня и, вновь сосредоточившись на вождении, ответил:

– Темные уникальны, Маргош, когда девушка нравится одному, ее касается другой, в которого в тот миг ментально вселяется первый. Они уверены, что знают о нас все, а потому мы не опасны… Глупо с их стороны, потому как я способен видеть больше… Значительно больше, чем они способны предположить. Тебя касался ураг Херард, Маргош, и на твоей ауре допуск в его личные владения, чем я и воспользуюсь.

И я зависла секунд на тридцать. Дар речи вернулся, когда Стужев свернул к темным деревянным воротам, окованным черным железом на старинный средневековый манер.

– Слушай, сволочь, ты…

– Уймись, чудовище, – оборвал начинающийся скандал Князь, – это не место для выяснения общеизвестной истины о моей подлой натуре.

Испуганно смотрю на ворота. Мелькнула мысль, что мы уже у темных. Ворота при нашем приближении медленно разъехались в стороны, открывая освещенную фонариками подъездную дорожку. И едва мы въехали, взору представился огромный величественный дом в три этажа.

– Стужев, а где мы? – почему-то шепотом спросила я.

– В очень опасном для тебя месте, – тоже шепотом ответил он.

И Князь был предельно серьезен. Мне стало совсем жутко. А он подъехал к дому, развернул машину и, открыв дверцу, приказал мне:

– Заходи, я машину припаркую.