Академия проклятий. Книга 3 - Звездная Елена

Когда мы оказались посреди оживленной площади, намотанных на меня одеял уже не было, а Риан галантно помог надеть шубу. Но это было не все:

— Небольшая предосторожность, леди Риате, — и на меня нацепили черную бархатную и совсем не магическую маску.

— А ты? — тут же заинтересованно спросила я.

— Вряд ли поможет, но если ты настаиваешь, — он выудил ее словно из воздуха, такую же черную и бархатную с фигурными прорезями для глаз и тоже одел.

И осторожно сжав мою ладонь, Риан повел меня среди сверкающих праздничными огнями деревьев, туда, где водили хороводы и пели веселые песни. В Ардаме первая праздничная ночь Смерти Зимы тоже очень красивая, но здесь как-то казалось сказочней.

Мимо нас проносились хороводы, и парочки, летали снежки и магические огоньки, удивительная ночь. И вдруг Риан остановился.

Обернувшись, увидела его хитрую улыбку.

— Мы под мандрагорой, — таинственно произнес магистр, — а ты знаешь, что это означает?

Я догадывалась, что кое-кто провел меня через всю площадь и подвел к этому месту исключительно ради поцелуя.

— Нет, — на моих губах коварная улыбка, — даже не подозреваю.

Риану пришлось намекнуть:

— Мандрагора в первую праздничную ночь Смерти Зимы, это…

И тут со стороны раздалось:

— Да целуйтесь уже, тут и другие желающие имеются.

Повернув голову, я действительно увидела около двадцати лордов и леди, которые нетерпеливо ждали своей очереди. И тут магистр снял маску… мгновение, и очереди как не бывало. И вообще народ рассеялся.

— Так вот о чем я… — вернулся к прерванной беседе лорд директор.

Я рассмеялась, приподнялась на носочках и, обвив его шею руками, нежно поцеловала.

В Темной Империи существует поверье, что если поцеловать любимого в первую праздничную ночь Смерти Зимы под корнем мандрагоры, то любовь будет вечной. Конечно, это было только поверье, простая праздничная традиция и парочки влюбленных страстно целовались под мандрагорой по нескольку раз за ночь, иной раз и меняя партнеров, и все же. И все же для меня это был единственный в жизни поцелуй в первую ночь, и сладкое чувство счастья растекалось по телу, наполняя искрящейся радостью, как тысячи сверкающих огоньков наполняли эту удивительную ночь.

Мы еще долго там стояли, мне было так тепло в его объятиях, а Риан просто смотрел на меня и улыбался. Иногда хочется, чтобы некоторые мгновения длились вечно…

А потом кто-то закричал:

— Эй, там новую мандрагору повесили!

И топот ног в удаляющемся от нас направлении. А магистр, хитро улыбаясь, произнес:

— Мы под мандрагорой, — его улыбка стала шире, — а ты знаешь, что это означает?

— Понятия не имею, — едва сдерживая смех, ответила я.

— Придется показать, — с притворной грустью сообщили мне.

Это хорошо, что на другом конце площади еще одну мандрагору повесили, эта оказалась занята надолго.

***

Раннее утро. В двери стучат, причем настойчиво, над головой ктото ноет «Дэя, вставай!». Несмотря на отвлекающие факторы, просыпаюсь с улыбкой и где-то даже мелькнула мысль, что я и спала с этой самой улыбкой. Еще радостной вереницей проносятся воспоминания о площади в столице, мандрагоре, нежных прикосновениях магистра, нашей прогулке по городу, возвращении в академию и еще одном поцелуе у моей двери.

— Дэя, у тебя реснички дрожат! — шипит злой возрожденный дух смерти. — И кстати, мы и так до утра ждали, имей совесть.

— Риате, я скончаюсь от любопытства, и на моем надгробии будет твое имя, — крикнула куратор Верис.

Пришлось вставать. Сонно позевывая идти впускать капитана, а после… я опять пошла спать — мы же почти всю ночь гуляли.

— И как это называется? — возмущенно поинтересовалась Дара, едва я одеялом накрылась.

Молча накрываюсь подушкой, в надежде что совесть у них проснется, наконец. Но совести там отродясь не водилось.