Пылкий любовник - Мэй Сандра (2006)

Следующая школа, напротив, породила в Морин серьезные сомнения – а так ли необходимо было давать неграм равные права с белыми? Это было замечательное учебное заведение в Сан-Антонио, и от тюрьмы оно отличалось только отсутствием автоматчиков на вышках. Все остальное – решетки на окнах, колючая проволока на ограде и «тревожная кнопка» для учителя в каждом классе – вполне соответствовало. На первом же уроке Морин предложили: покурить травки, потрахаться на задней парте, сходить в туалет, потрогать у Билли Рея и катиться... скажем, к чертовой матери. Англо-американская литература и здесь никого не заинтересовала.

Потом настал период детских садов, где Морин отдохнула душой, но никак не использовала полученные в университете знания. Время шло, и нынешней весной она предприняла последнюю попытку стать учителем.

Первый урок был ужасен. Ватные ноги, дребезжащий от страха голос, рассыпавшийся по полу конспект урока – все было бы ничего, будь это только на первом уроке. Но такими же оставались и второй, и пятый, и восемнадцатый по счету уроки.

С грехом пополам дотянув до конца учебного года, Морин Килкенни удрала к родителям во Флориду и с месяц предавалась самобичеванию на пляже в Сарасоте. Потом на ее имя пришло письмо, в котором ее подружка по университету сообщала, что выходит замуж и мечтает, чтобы к алтарю ее сопровождала Морин. Подружку звали Миллисент Риджбек, а проживала она в настоящее время, согласно почтовому штемпелю, в Каса дель Соль, штат Техас. При упоминании о Техасе Морин сразу живо представила себе бескрайние просторы прерий, стада... то есть табуны, мустангов, а также некий обобщенный образ смуглого красавца в голубых джинсах и остроносых сапогах, сжимающего в углу невообразимо чувственного рта тлеющую сигару и пристально взирающего на Морин из-под полей потертой ковбойской шляпы. В чертах лица красавца из грез отчетливо проглядывали Гэри Купер, Шон Коннери и Ален Делон, и Морин не сомневалась, что мгновенно узнает ковбоя своей мечты, как только встретит его на самом деле.

Она написала Миллисент, что непременно приедет, и вместо самобичевания занялась верховой ездой. К концу второй недели обучения у нее страшно болели ноги и то, к чему ноги прикрепляются, однако лошади перестали ей внушать суеверный ужас, да и в седло залезать она научилась без помощи тренера. Техас, я уже иду к тебе!

В следующем письме Миллисент прислала свой подробный адрес, а также любезное приглашение пожить у нее до свадьбы. Морин собрала вещи – и села в самолет, перенесший ее в город Хьюстон, где, как известно, живут самые умные люди Америки, которым почему-либо не досталось место в Силиконовой Долине.

Хьюстон ее разочаровал. Все умные люди, видимо, совершенствовали и оттачивали свой ум где-то в кулуарах, потому что на улицах Морин попадались только толстые тетки в шортах и футболках, а также довольно неприятные на вид подростки. Не сразу, но она сообразила, что на дворе летние каникулы, и потому неприятным на вид подросткам просто некуда деться.

В Хьюстоне она провела полдня и ночь, а утром приехала на автовокзал и принялась искать свой автобус. Вокруг стояли разнокалиберные красавцы, оснащенные кондиционерами и мини-барами, однако Морин, следуя указаниям диспетчера, миновала все это великолепие – и оказалась перед помятым и грязным чудовищем, чей внешний вид недвусмысленно говорил: Вторую мировую войну я пережил, теперь могу ездить, как хочу. Автобус «Хьюстон – Сакраменто – Каса дель Соль» обладал яркой и неповторимой индивидуальностью, и очень быстро Морин Килкенни почувствовала ее неординарность на себе.