Моя до полуночи - Клейпас Лиза (2008)

– Потерпи, chal. – Кэм положил ему руку на спину, чтобы успокоить, а потом крепко прибинтовал примочку. – Мы будем менять ее каждый раз, когда будем промывать рану. Не опрокинь миску. Мне страшно подумать, что придется снова ехать за пчелами.

– А как мы узнаем, что примочка действует? – спросила Амелия.

– Будет постепенно снижаться температура, и через сутки должен сформироваться прекрасный струп. – Он потрогал запястья Меррипена и сказал Уин: – Пульс уже стал более наполненным.

– Ему очень больно? – Уин сложила руки возле груди, словно молилась.

– Боль тоже должна скоро пройти, – сказал Кэм и процитировал латинскую поговорку: – Pro medicina est dolor, dolorem qui necat.

– Боль, убивающая боль, действует как лекарство, – перевела Уин.

– Это выражение имеет смысл только для цыгана, – сказала Амелия, и Кэм улыбнулся. Обняв ее за плечи, он ободряюще подмигнул:

– Теперь за все отвечаешь ты, колибри. Мне надо ненадолго уехать.

– Прямо сейчас? Но… куда ты собрался?

– Искать твоего брата.

– Может, тебе сначала немного отдохнуть? Ты ехал всю ночь. А поиски Лео могут занять много времени.

– Не думаю. – Во взгляде Кэма мелькнула ирония. – Твой брат не из тех, кто заметает следы.

Глава 20

Приблизительно через шесть часов бесполезных поисков Лео Кэм постучал в двери большого барского дома. Сплетня, услышанная в таверне, привела Роана к человеку, который видел Рамзи еще с кем-то, но они поехали куда-то еще, а там кто-то случайно подслушал их планы, пока наконец след не привел Кэма в этот дом.

Огромный дом в стиле Тюдор, на фронтоне которого значилась цифра 1620, был в десяти милях от Стоуни-Кросс-Парка. По информации, собранной Кэмом, ферма когда-то принадлежала благородной гемпширской семье, но в связи с неблагоприятными обстоятельствами была продана какому-то лондонскому торговцу. Сейчас дом служил убежищем для беспутных сыновей торговца и их дружков.

Неудивительно, что Лео попал в такую компанию.

Дверь открыли, и появился дворецкий. При виде Кэма он презрительно скривил губы.

– Таких, как ты, здесь не принимают.

– Для меня это удача, потому что я не собираюсь здесь задерживаться. Я приехал, чтобы забрать лорда Рамзи.

– Здесь нет никакого Рамзи. – Дворецкий начал закрывать дверь, но Кэм уперся в нее плечом.

– Высокий, со светлыми глазами. Возможно, от него несет перегаром…

– Я не видел никого, подходящего под твое описание.

– Тогда позволь мне поговорить с твоим хозяином.

– Его нет дома.

– Послушай, – раздраженно сказал Кэм, – я здесь по поручению семьи лорда Рамзи. Они хотят, чтобы этот беспутный сэр вернулся домой. Один Бог знает зачем. Отдай мне его, и я оставлю тебя в покое.

– Если он им нужен, – холодно заявил дворецкий, – пусть пришлют приличного слугу, а не грязного цыгана.

Кэм потер глаза и вздохнул.

– Если бы ты знал, как мне не хочется применять силу. Почему ты не понимаешь слов? Все, о чем я прошу, – это пять минут, чтобы найти негодяя и освободить тебя от его присутствия.

– Убирайся!

После еще одной неудачной попытки закрыть дверь дворецкий потянулся за серебряным колокольчиком, стоявшим на столе в холле. Через две секунды появились два дюжих молодца.

– Немедленно выпроводите вон этого наглеца, – приказал дворецкий.

Кэм снял пальто и швырнул его на скамейку у стены. Первый слуга набросился на него, но Кэм свалил его одним ударом правой руки в челюсть.

Второй слуга приблизился к Кэму с большей осторожностью.

– Какой рукой ты владеешь лучше? – спросил его Кэм.

– Зачем тебе это знать? – удивился слуга.

– Я сломаю тебе ту, которой ты меньше пользуешься.

Слуга вытаращил глаза и отступил, бросив на дворецкого умоляющий взгляд.

– У тебя есть пять минут! – прорычал дворецкий. – Найди своего хозяина и убирайся вместе с ним!